Неожиданно боль прекратилась. Девушка наконец смогла выдернуть волосы из моей, все ещё сведенной судорогой, кисти. Заколка осталась не замечена из-за гнева обеих фурий — они даже не вспомнили о ней, когда вновь и вновь заставляли ошейник изрыгать волны боли. Единственная мысль в моей голове была об этой заколке. Заколке, ставшей соломинкой в океане боли, что спасла утопающего. Наверное, это продолжалось вечность. Я думал, что сойду с ума. Что вот-вот накатит спасительное небытие, но… Но оно не приходило. И к этому невозможно было привыкнуть — так это было больно. Те, кто испытывал продолжающуюся некоторое время сильную боль понимает, что это такое — ты никак не можешь прервать это, мозг лихорадочно ищет выход и… не находит.
Они остановились, когда из моего носа полилась кровь — товар всё-таки нужно доставить живым, иначе смысл этого полёта? Развернувшись, они вышли из моих «апартаментов». Я блаженно расслабился, а в голове была лишь одна мысль — всё-таки жив! Я ЖИВ! О, как много это сейчас для меня значило… Правильно говорят — лучшая награда, это отсутствие наказания. В моём случае — адской боли. Всё что не убивает — закаляет, а значит, я стал сильнее и надеру им задницы. Всем им! — я предвкушающе улыбнулся окровавленными губами. Словно в подтверждение, заколка уколола мою ладонь…
А ведь всё было довольно просто… если не вспоминать, через что я прошел. Если бы мне предложили пройти через это ещё раз — я бы отказался. Я не думал, что будет ТАК больно. Все то время, пока Варисса приходила ко мне и истязала, я привыкал к боли, к току. Не секрет, что мышцы могут к нему привыкнуть, начиная пропускать его не так болезненно. В конце он вовсе не будет скручивать тело. Естественно, я «заставлял» Вариссу пускать разряды на минимум, — насколько это возможно — чтобы привыкать постепенно. Для этого мне пришлось делать вид, что мне страшна даже самая слабая боль, крича от любого разряда. Эта нехитрая манипуляция заставляла Вариссу не очень сильно бить меня «током», — а какой смысл, если «ему» — то бишь мне — хватает и слабых разрядов? Так можно и убить пленника, что ей было не нужно. Именно этим я и воспользовался, из-за чего некоторые двигательные функции с каждым разом проявляли себя всё больше и больше. Если бы я не притворялся, она бы повышала уровень боли, — замечая привыкание моих мышц к разрядам, — либо убив меня однажды, либо дав передышку на несколько дней и снова начав «с нуля». Внешность подростка сильно мне помогла в этом деле — ей не хотелось потерять выручку с раба, случайно убив его, — иначе их полет будет иметь мало смысла, кроме мести.
