От размышлений меня отвлекло лёгкое касание прохладными пальцами моей щеки. Я слабо улыбнулся и положил ладонь поверх её кисти.
— Всё будет хорошо, малышка… — тихо прошептал я. — Просто углубись в самоконтроль, ладно?
Фрейм-Лайла медленно кивнула.
Станцию мы покинули только спустя двадцать дней. Капсула с Лайлой разместилась внутри бота — в третьей комнате справа, если повернуться спиной к рубке — то бишь на пустующем складе за санузлом. Она была удобно вмонтирована в один из двух здесь расположенных стационарных устройств, выглядящих как буква «Г», поставленная на длинную сторону. Вот в промежутке между её углами удобно расположилась капсула, жестко закрепленная захватами. Золото сильно контрастировало с черной установкой и серыми, металлическими стенами, из-за чего создавалось ощущение безвкусицы. Рядом расположилась похожая установка, только с серо-металлической капсулой, сейчас открытой. Внешне, моя капсула «связи» также отличалась — она была более «квадратной», имея несколько менее вытянутые и обтекаемые формы.
В складе напротив, там, где расположилась емкость с жидкой энергией Бездны, находилась ячейка, в которой удобно разместился мой «фрейм разведки и диверсии со стелс-технологией».
Правая от рубки комната всё также была занята кроватью, левая — капсулой безопасности. Следующая комната слева была занята обучающей капсулой, а напротив расположилась комнатка с универсальной медицинской капсулой Оро, вместо старой лечебной.
И пока тело Лайлы покоилось внутри бота, под приглядом Клема, пробужденного Цефодрисом станции, мы разместились в рубке. Мы — это я и термальный фрейм Лайлы, стоящий за спиной не устающим болванчиком. Одна Линала всё также предавалась ничегонеделанию в каюте.
Стоило нам отдалиться от вновь погрузившейся в Изнанку, Бездну, станции Оро, я перевел Риан Эго в варп и выбрался из кресла, вновь натыкаясь на девушку взглядом. Подойдя вплотную, я положил правую ладонь на щеку непроницаемой маски, коснувшись пальцами виска. Девушка повторила моё движение, устанавливая мыслесвязь. Без общения было тяжело.
«Трим… я чувствую, как тебе плохо…» — девушка не дала мне ничего сказать. За две декады нахождения на станции она весьма поднаторела в мысленном общении. — «Не переживай, я вернусь… сам знаешь — нужно время. Ну а пока, моё тело у тебя в сохранности…»
Я ощутил исходящее от девушки ехидство.
«Не скучай, я всегда буду рядом. Тем более, теперь меня даже нельзя убить…» — пришедший от девушки мысленный посыл, был больше похож на хмыканье.
