Они были наполнены слезами и неотрывно смотрели на меня.
Совещание, в результате которого я был предан опале, было не столь кратким, как мне показалось. Парк уже погрузился в темноту. Я всей грудью вдохнул влажный ночной воздух и зашагал к воротам. Слева и справа от меня неотрывно ступали детективы Рэттера. На меня не надели наручники, и это вселяло в меня надежду на более лояльное обращение стражей закона, нежели то, которое обещал мне их комиссар. "Не унывай, Дэн, — успокаивал я себя словами Снайдерса. — Как бы там ни было, ты передал свои дела в надежные руки. И, кстати, исполнил просьбу покойного Хаткинса… Остается только ждать. И радоваться хотя бы тому, что на тебе не лежит теперь никакая ответственность".
К моему великому удивлению, сопровождающие повели меня не к вертолетам, а к "Мерседесу" Бертрана и Ли.
— Он же испорчен. Его сломал Малютка Билли, — напомнил я детективам.
— Он обманул вас, сэр. Машина исправна, — ответил мне детектив по имени Стив.
— А почему мы не летим на вертолете?
— Комиссар хочет сегодня взяться за вас серьезно. А как вы знаете, мы не имеем права допрашивать задержанных после полуночи. Поэтому он и спешит. Команды десантников и ученых хорошо сидят за чаем, они вылетят не раньше чем через час. А за это время мы доберемся до черты города.
— Поня-атно… — протянул я. Мои радужные надежды на деликатное обращение в полиции растаяли. Рэттер не собирался мне давать ни отдыха, ни спокойного сна. Его быстрые тяжелые шаги раздались сзади.
— Ну что, едем? — Он, не глядя на меня, забрался на место водителя и завел мотор. Я устроился на заднем сиденье. С двух сторон меня сперли крутые плечи детективов.
Рэттер сорвал автомобиль с места так, как будто участвовал в гонках. Ему, видно, не терпелось выжать из меня все соки в полицейском участке. Мы очень быстро выехали на шоссе, ведущее к головной магистрали, и здесь Рэттер вынужден был снизить скорость. Дорога петляла между скал. Через некоторое время мы выбрались на прямой участок и промчались мимо останков моей машины. Рэттер скользнул по ним взглядом и сказал:
— Знаете, Рочерс, я добьюсь того, чего добились вы для несчастных педагогов пансиона. Вас подвергнут ментоскопированию. И на этом все кончится. Для вас.
— Следите за дорогой, — устало сказал я. — Сейчас будет крутой поворот.
Мы въехали в лес, повернули налево и помчались по ровной широкой полосе шоссе между черных стен из высоких елей. Полная луна оказалась над нами, немного впереди по ходу движения, и облила искристым лимонадом капот машины и плечи комиссара. Я собрался было прикрыть глаза, но Рэттер опять обратился ко мне:
