Добро дело красота, говорил Пушкин…
Она молчит, но я уверен, что она и умна, и добра, и совестлива. Так засмотрелся на нее, что забыл о подлом зверьке, копошащемся в моем пищеводе. Или он забыл обо мне…
Почему она одна? К ней сразу же, как только появилась, должен был подсесть кто-то из курортных парней. Лет сорок назад этим «кто-то» наверняка был бы я. Как ее зовут? Чья она дочь, внучка, сестра? Учится? Или уже работает? Тонкое ее запястье перехватывает черный ремешок часов. На левой руке, на безымянном пальце, скромно поблескивает кольцо с крымским сердоликом. Ногти длинные, ухоженные. Нет, не работница. Наверно, студентка Горно-металлургического института имени Головина. Может быть, педагогического.
Истекло время стоянки. Бортпроводница, стоящая у входа, крикнула вниз:
— Убирайте трап!
Вот в это время и появился о н. Наимоднейшие потрепанные джинсы, расклешенные внизу и узкие в бедрах. Красная куртка небрежно наброшена на молодецкие плечи. Коричневые, с бронзовыми застежками сандалеты. В руках спортивная сумка, чем-то доверху набитая.
Бортпроводница сурово отчитала его за опоздание, потом смилостивилась и сказала:
— Благодарите судьбу, что мы задержались. Загорать бы вам до завтра в Соколове, если бы вовремя отвалили трап.
— Благодарю! Благодарю! Благодарю! — дурашливо зачастил проштрафившийся пассажир и рассмеялся.
Смеялся он легко, заразительно. Улыбнулась бортпроводница. Улыбнулся я. Улыбнулись ближайшие пассажиры. Только светловолосая девушка отрешенно уставилась в окно. Не слышит, не видит того, что происходит рядом с ней. Боится? Скромничает? Не любопытна? Не контактна? Или слишком горда?
— Садитесь, не торчите в проходе! — Бортпроводница взяла парня за локоть, подтолкнула к свободному креслу.
Он, глядя на девушку в белом свитере, со сдержанной приветливостью спросил:
— Разрешите?
Она медленно повернулась и с подчеркнутой независимостью посмотрела на него. Какое-то мгновение они молча разглядывали друг друга.
— Разрешите сесть? — повторил парень.
— Вам это уже разрешила бортпроводница, — сухо ответила она.
Он удобно устроился в откинутом кресле.
— Славно! Можно вздремнуть минут сорок. Проснусь — и буду дома. А вы тоже домой?
Она его не слышит или не хочет отвечать. Повернулась к окну. Парень усмехается, пожимает плечами, принимается за газеты.
Он и она. Чужие. Но через пять или десять минут познакомятся. Как это произойдет? Что он ей скажет? Что и как она ответит ему? Старая, как мир, история. И вечно новая.
