Спал Маркобрун ровнешенько девять суток, а на десятые проснулся. Первый вопрос его был: «Здорова ли невеста моя и что она делает?»
Ему донесли, что невесты его и с ней старика нищего давно и след простыл, что везде их искали, но не могли сыскать. Услышав такие вести, изумленный князь рот разинул, нашел на него столбняк, точно гриб он горький съел, корешком подавился.
— Зачем, негодяи, не разбудили вы меня? Всех вас на виселицу! — закричал Маркобрун таким страшным, громким голосом, что все слуги пустились от него бежать, но у двери столкнулись лбами, раздумали, что князь изволит на них сердиться напрасно, воротились и, почесывая лбы свои, почтительно говорили ему:
— Князь ты наш милосердный, не вели казнить, а позволь слово вымолвить. Будили мы твою милость, будили всячески: с боку на бок поворачивали, щекотали, водой даже обливали, а ты и глаз не открываешь, храпишь себе только.
— А! Теперь я догадался, — продолжал Маркобрун с досадою. — Этот старый хрен, приходивший сюда в виде нищего, был не кто иной, как Бова. Он увез мою Дружневну. Я шутить над собою не позволю ни ему, ни этой девочке, которая провела меня так ловко. Созвать ко мне воевод моих, всех позвать сюда!
Когда воеводы пришли, князь обратился к ним с речью:
— Храбрые военачальники! Приказываю вам сейчас же собрать многочисленное войско, догнать беглецов и привести их ко мне живыми. Если вы исполните это, — в чем я и не сомневаюсь, — то получите от меня такие большие награды, каких отродясь вы не видывали.
Затрубили в рога бранные, собралось войска триста тысяч в погоню, а сам Маркобрун остался дома, горевал и печалился и не знал, что будет.
А что делает богатырь наш? Восходит солнце красное и приводит с собою утро ясное; тихий вечер приходит с ноченькой темной и уводит с собою день светлый. Вот опять выходит солнышко, прогоняет ноченьку, вот опять оно приводит зореньку румяную; и проходят так девять дней, а Бова королевич все на том же лугу, в шатре своем ведет речи сладкие с своей супругою прекрасною. Счастливы они и не воображают, что сбирается над ними туча грозная.
Вот выходит он однажды из шатра своего и слышит, что далеко в поле идет гул от топота конского, слышится ржание, и ветер доносит до слуха голоса человеческие. Возвратившись в шатер, он сказал Дружневне:
— Ах, милая моя супруга, за нами, должно быть, идет погоня.
— Это очень естественно. Вероятно, Маркобрун проснулся, хватился меня и послал за нами войско, а может быть, и сам идет с ним.
