Выслушав отца своего, Милитриса Кирбитьевна вся побледнела, упала пред ним на колени и, заливаясь горькими слезами, сказала:
— Государь мой, батюшка, славный и храбрый князь Кирбит Верзеулович! Не вели меня казнить, а вели слово вымолвить. Поведаю тебе я всю правду-истину. Несколько лет тому назад, когда я была в первой поре молодости, сватался за меня князь Додон, а ты, не знаю по каким причинам, изволил отказать ему в моей руке. Мы друг другу нравились, полюбились, и до сих пор не могу я забыть моего бывшего жениха. Прошу тебя, не отдавай меня замуж за немилого мне Гвидона; если же ты хочешь осчастливить меня навек, то позволь мне вступить в супружество с Додоном, который мил моему сердцу.
Кирбиту Верзеуловичу очень не понравился такой ответ дочери, он рассердился и повелительно сказал ей:
— Ты еще почти ребенок и не можешь понять своего счастия. Не тебе располагать своею судьбою, а мне. У вас, у девиц, волос долог, да ум короток. Голова кругом пойдет, если слушать ваши девичьи бредни. Для меня большая честь иметь такого выгодного зятя, как князь Гвидон. Отказывать ему я не хочу и не должен: беду наживешь. Толковать долго нечего, приказываю тебе повиноваться мне, отцу твоему. Собирайся немедля и поедом со мною к будущему зятю.
Сказав это, Кирбит Верзеулович удалился в свои палаты, где дожидался его Личард.
— Поезжай, — говорит Личарду Кирбит Верзеулович, — поезжай, верный слуга, к князю твоему, любезному нам Гвидону, и объяви ему, что я и дочь моя с радостию принимаем его честное предложение и не замедлим вслед за тобою приехать в Антон.
Попечалилась, покручинилась прекрасная княжна Милитриса Кирбитьевна, позаплакала свои очи ясные, а делать нечего, на своем поставить нельзя: ведь выше лба уши не растут, а отцу надобно же повиноваться. Умыла свое личико нежное, утерла его полотенчиком чистеньким да и позвала своих нянюшек и мамушек, чтоб они ее снарядили как следует. Собрались нянюшки, пришли также девушки-подруженьки; Милитрису Кирбитьевну они одевают, златом, жемчугом украшают и поют песни подблюдные.
Нарядившись и убравшись совсем, Милитриса Кирбитьевна села с отцом своим в золотую карету и в сопровождении знатнейших вельмож отправилась к жениху своему, князю Гвидону.
Между тем Гвидон, уведомленный верным и преданным слугою Личардом, что невеста с отцом своим едут за ним вслед, был чрезвычайно рад и с нетерпением дожидался их прибытия. Завидя еще издали золотую карету и великолепный поезд, Гвидон вышел из дворца, и когда невеста подъехала к крыльцу, то он сам высадил ее из кареты, взял ласково под руку и повел и свои королевские палаты, где им сделана была торжественная встреча.
