— Лейтенант Анисин, что с вами? — спросил Назаров.
Анисин отвел глаза в сторону. Потупился.
— И все же, в чем дело? Я вас спрашиваю.
— Капитан Фролов не желает, чтобы я ехал на полигон, — ответил Анисин низким голосом. Теперь и он не хотел быть в положении человека, который всем своим видом вызывает сочувствие.
— Почему не хочет брать?
— Не знаю, товарищ подполковник. Он решил включить в расчет старшего лейтенанта Силина.
Подполковник Назаров подумал: «Не доверяет он, что ли, Анисину? А может, опять решил показать свою принципиальность?»
— Вот что, лейтенант Анисин, вы собирайтесь. Нужно оставить, скажем, — и, развернувшись, пошел к стартовикам.
2.
Отгорело вечернее зарево, погасли испепеленные края облаков и наступила темнота. Светлячками по всей позиции вспыхивали ручные фонарики, хлопали двери кабин, призрачными тенями передвигались тягачи с ракетами. Назаров, вернувшись от стартовиков, поднялся в кабину, где находился капитан-инженер Фролов.
Он сидел на вращающемся операторском стульчике и, разложив перед собой сумку с инструментом, проверял ее содержимое по описи. О его пунктуальности знали в дивизионе. Каждой отвертке должно быть свое место, говорил он, и любил сам возиться с трансформаторами, конденсаторами и сопротивлениями. К радиодеталям у него была слабость. Он накопил их столько, что члены радиокружка собирали приемники, усилители, различные приставки, а рационализаторы первым делом бежали к нему за советом и помощью.
Фролов не скупился на идеи. Он, порою, под хорошее настроение, раздавал их направо и налево. Сам подходил и говорил:
— Да что тут делать! Сюда нужно поставить усилитель, сюда реле, — и делу конец.
Но другой раз, бывало, по пустякам взрывался и всех тогда считал неучами. Люди тоже относились к нему по-разному: уважали как инженера и обходили его стороной, если касалось чего-то личного. Это видел подполковник Назаров, делал капитану замечания, но и другим выговаривал:
— У вас есть начальник, капитан Фролов, обратитесь сначала к нему, как положено по уставу. Не решит он вопрос, приходите…
И еще Назаров не мог примириться с тем, что Фролов делил людей на плохих и хороших.
— Как можно, Николай Яковлевич, — говорил Назаров. — Да у каждого человека плохое уживается с хорошим. Задача наша, командиров, замечать хорошее, помогать другим избавляться от ошибок. Мы же воспитатели…
Капитан Фролов с ним соглашался, так, мол, говорится и в учебнике по педагогике, но в самой жизни бывает порой иначе.
