И когда секретарь обкома Матвеев, не скрывая своей брезгливости, поведал ему о п о д ш е ф н о м, ничего не оставалось, кроме того, что можно было поразиться собственной близорукости: просто-напросто все эти пятнадцать лет приятель в обмен на душевные стриптизы и ведерки яблок с загородной «дачи» выдаивал с его помощью для себя немало. И, даже въехав в новую квартиру, он не забыл затребовать у нового хозяина своей старой пару сотенных за оборудованную кладовку с погребом и стеллажами. Ничто другое, даже то, что дружок сдрючил чужой материал, выдав его за свою писанину, не ошарашило так, как известие о кладовке с погребом. Грустным, комичным и жестоким было это прозрение!..
II
…От никчемных разговоров, особенно телефонных, он уставал больше всего, хотя всеми силами стремился оградить себя от ненужных общений, но рациональная затея эта так и оставалась затеей, не больше. Треть прожитой жизни, если не половину, его ловили — ловили на работе, настырно подкарауливали у домашнего подъезда, встречали в магазинах и на рынке; лет пять назад поехали на рыбалку с Костей и Николовым, отлучился подальше от берега червей подкопать, смотрит — неведомый ему рыбак тоже трудится, совком копает мокрую землю, поддевает жирных червей и — в пластмассовое детское ведерко, потом смотрит на него пристально и, высмотрев, спрашивает: «Профессор, а вы какого мнения о новом типе анестезии?..»
И никакой не коллега, а начальник строительно-монтажного управления. И улыбается не то лукаво, не то насмешливо: ага, мол, не ушел далеко профессор-то! Дошлый нынче пациент, рядовым врачам не доверяет при таком обилии научно-популярной и специальной литературы, от многомиллионного журнала «Здоровье» до Краткой медицинской энциклопедии, чуть что — сразу в спор и дискуссию…
Пришлось гасить его насмешливость; может быть, не совсем вежливо, но по существу: «По поводу анестезии, милейший, добавить нечего. Способ качественный. А вот насчет того, как ваше СМУ строит, — тут не только мое мнение: извините за прямоту, строит весьма хреново. Даже в квартире соседей по вашему дому потолок течет, и балка провисла у Харчевых, например, в двадцать пятой квартире».
От столь подробной информированности у рыбачка челюсть отвисла. Его поразило, что о нем и в авторитетных медицинских кругах слишком много знают. А как не знать? Прежде благочестивые служители культа знали много, теперь — медики…
И так день за днем, год за годом — и неужели в этой калейдоскопической сутолоке он стал сбиваться с маршрута и сдавать?
