Девушка с досадой пожала плечами. Потом отошла в угол, заваленный рулонами чертежей. Перебрав их, взяла один. В это время вернулся от директора Младен Зарев.
Не говоря ни слова, он направился к своему столу. Лицо его, обычно бледное, слегка покраснело, а лоб с едва заметной поперечной морщинкой покрылся капельками пота. Подперев голову рукой, молодой инженер смотрел и не видел развернутый чертеж. Он был слишком взволнован, чтобы думать о чем-либо, кроме того, что сказал ему начальник и что он сам отвечал. Свою застенчивость Младен обычно прикрывал грубоватостью, и с директором Гидропроекта он только что разговаривал в своей обычной манере.
— Не знаю, справлюсь ли я.
— Вы справитесь. Вы должны верить в себя, в свои способности, в свои силы и волю. Плох тот солдат, который не надеется стать генералом.
— Может быть, я плохой солдат.
— Об этом судить не вам.
— Но сначала я должен дать свое согласие, — резко сказал Младен.
— Никто вас не принуждает, инженер Зарев, — ответил начальник, начиная сердиться. — Вы вольны отказаться. Но завтра мы должны получить окончательный ответ.
Зарев вытер лоб, закурил папиросу и склонился над чертежом. Почему он так грубо разговаривал? Ведь из всего проектного бюро выбрали именно его, а он, вместо того чтобы обрадоваться и благодарить, взял да и оскорбил начальника.
Младен отчетливо понимал, что его долг — быть первым на самом трудном участке. И все же он колеблется, даже больше — решает отказаться. Почему?
В школьные годы Младен продавал газеты и прислуживал в столовой. Потом вечерами помогал чертить одному инженеру. Черчение давалось легко, а беседы с инженером пробуждали юношеские мечты. «Ты станешь хорошим инженером, была бы только возможность учиться». А где она была, эта возможность? Ехать за границу? На какие средства? Казалось, мечты об учебе лучше оставить. И все же они сбылись. Открылся Болгарский политехнический институт. А теперь ему предлагают работать на таком важном строительстве. И он отказывается…
Весо стоял перед ним.
— Потом, Весо. После работы пойдем вместе…
Они молча брели по парку. Широкие листья каштанов, еще сохранившие свежесть, тихонько шелестели. По аллеям медленно проходили старики, слышался веселый смех молодежи, вздыхали на скамейках робкие влюбленные пары…
Они вышли на широкую аллею. Только теперь Младен заговорил:
— Меня посылают на строительство. Но, — он запнулся, — я откажусь.
— Ты шутишь, Младен. Ну, конечно же, шутишь. Я тебе не верю, — промолвила Ольга.
