Светла еще не вернулась из библиотеки, где работала уже несколько месяцев. Мирко сам только что пришел домой, чтобы переодеться и обсушиться. Он предоставил в распоряжение Ольги всю одежду, что нашлась в доме.
Чайник еще не успел закипеть, когда Ольга появилась на пороге.
— Очень гостеприимный дом! И я как следует воспользовалась вашими вещами.
В домашних туфлях Мирко, в Светлиной юбке, которая была ей длинна и широка, в мужском свитере, в рукавах которого утопали даже кончики ее пальцев, она тем не менее не выглядела смешной. Ее волосы, почти просохшие, опять начали виться.
— А что скажет Светла! Я намочила все полотенце, вытирая свои волосы. Все раскидала, искала что потеплее.
Ольга сунула руки в рукава свитера, как в муфту, а лицо спрятала в высоком воротнике. Она удобно устроилась на пушистом красном коврике и завернулась в одеяло, которое дал ей Мирко.
— В проходной мне не верят: «Разыгрываешь нас, что ли? Ну какой ты инженер? Где это видано, чтобы инженеры ходили босиком?» Ах, да тут настоящий рай! И как можно жаловаться на плохие бытовые условия? Вот внизу на шахте у инженера Евтимова, там действительно все еще в первобытном состоянии: контора — в бараке, окно только навешено и не замазано, новые доски пахнут свежестью и смолой, а перед письменным столом вместо стула ящик. В углу уже стоит этажерка, на ней книги и репродуктор. И представьте себе: Евтимов устроил там же какой-то топчан и иногда остается ночевать.
— Уж не обвиняешь ли ты нас, что мы утопаем в роскоши? — спросил Мирко.
— Немножко есть.
— Раз тебе так нравится здесь, — предложил Младен, — давай обменяемся: ты оставайся здесь, а я вернусь в проектное бюро.
Младен шутил, но Ольга видела за его словами нечто большее: он не стремится в Софию, когда она там, а предлагает поменяться. Взгляд ее затуманился, и все вокруг померкло. Но она ответила:
— Я бы осталась, с радостью осталась. В Софии меня ничто особенно не привлекает и никто меня не ждет, — она подчеркнула интонацией последнее слово и продолжала быстро, взволнованно. — Настоящая жизнь здесь, на строительстве. Я недавно разговорилась с одним пареньком из Буковицы, его зовут Спас. Он буквально живет стройкой! И другие, наверно, тоже. А ведь есть здесь и такие, что думают только о своих софийских знакомых, о спокойной, без волнений работе в учреждении. Я сама это испытала. Сидишь за письменным столом, думаешь о плане, о бетоне, о креплениях, о направлении проходки. И ни разу не подумаешь о людях, о тех, кто, как кроты, роются под землей, о тех, кто каждую секунду рискует быть раздавленным под обломками скал. Конечно, в Софии приятнее. Так пусть там остаются более «способные», а здесь, на стройке, работают те, кто не сумел найти теплое местечко в Софии.
