Близился к концу ясный сентябрьский день. Солнечные лучи скользили по светлым плитам мостовой, застревали в густых кронах каштанов. Младен снял плащ, перекинул его через руку. Молодому инженеру было как-то не по себе: он настолько привык к спецовке, что его собственный удобный, любимый светло-серый костюм казался ему с чужого плеча.
Он шел медленно, взгляд его невольно задерживался на дерзких декольте летних пестрых платьев, скользил по нарядно убранным витринам и красочным афишам, по лицам прохожих.
Младен заметно волновался: ведь ему предстояла долгожданная встреча с Лиляной. Он давно не был в городе, не звонила и она ему. А нынче, как только приехал, он первым делом позвонил. Младену показалось, что девушка обрадовалась, услышав его голос, но встретиться в этот вечер согласилась не сразу. «Ну, да ладно, — сказала она наконец, — тогда поужинаем вместе». В первую минуту он не задумался над ее словами. Разве не все равно, ужинать или идти куда-нибудь? Важно одно — быть вместе.
Они условились встретиться на бульваре, и сейчас Младен еще издали начинал вглядываться в каждую молодую светловолосую женщину. Неожиданно он заметил в толпе знакомое лицо. Краснощекая девушка в светло-синей жакетке, с коротко остриженными волосами горделиво шагала навстречу в новеньких, видно только что купленных туфлях. Божурка! Младен заулыбался. Божурка показалась ему такой близкой: она ведь тоже оттуда, со стройки, откуда он сам приехал всего два часа назад.
— Ты что тут делаешь? — Младен радостно тряхнул руку Божурки.
Там, на стройке, ему бы и в голову не пришло поздороваться с ней за руку. К чему еще эти церемонии? Ведь они члены одной большой семьи, встречаются по нескольку раз в день. А сейчас казалось, что он не видел ее недели. Она словно олицетворяла строительство. Молодость, свежесть, упорство, здоровье — все это слилось в Божурке.
— Я здесь с самого утра, — не меньше, чем Младен, обрадовалась девушка. Божурка чувствовала себя чужой в большом городе, хотя внешне и выглядела уверенной.
— Купила вот туфли да остригла волосы. Теперь надо мной, наверное, смеяться будут?
И доверчиво прибавила:
— Давно мне хотелось отрезать косы! В селе у нас уже две девушки подстриглись. И Петра тоже.
— Тебе очень идет — настоящая софиянка.
