Что же касается высказанного здесь предположения о срыве барабана, то это вообще нереально; любой школьник, знакомый с элементарными основами механики, может это подтвердить.
Молодые инженеры, сидевшие тесной группкой в конце стола, дружно захлопали.
Директор сердито махнул им рукой — что еще за театр? Потом повернулся к доске, с минуту недоверчиво разглядывал четко выписанные Сафаровым формулы и крякнул:
— Да-а! Задал ты нам задачку! Что будем делать, а?
— Надо рисковать, Зуфар Фахретдинович, — сказал Сафаров, вытирая свежим носовым платком руки… — Иного пути увеличения производительности нет.
— А кто мне гарантии даст?
— Я! — заявил Сафаров. — Я гарантирую.
— А я против! — решительно заявил главный механик. — Даже при гарантиях Сафарова. Мне в тюрьму идти неохота.
— Да? — удивился генеральный директор. — Умный ты, оказывается! Тогда предложи что-нибудь получше. Не можешь? Ну, то-то!
Гумер на совещании не был и о том, что идея Сафарова обсуждалась, узнал поздно вечером, вернувшись из цеха в свой крохотный кабинетик — отгороженный тонкой фанерной перегородкой с застекленным верхом угол. Гумер устал, идти в общежитие не хотелось. Какая, собственно, разница, где спать? К грохоту машин давно привык, удобствами не избалован, а раскладушка ничуть не хуже старой железной кровати с продавленной панцирной сеткой. Да и телефон здесь рядом, если что…
Вытянув длинные ноги, он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. И в то же мгновение звякнул телефон. Гумер, чертыхнувшись, поднял трубку.
— Не знаешь? — спросил чей-то насмешливый голос, и он с трудом узнал в нем своего напарника по комнате в общежитии. — Сафаров-то снова на коне! Так что располагайся в цехе основательно. До конца года! Суши сухари, в общем, как любил говорить наш старшина.
— Он с ума сошел! — только и смог сказать Гумер.
— Не скажи! Я лично ему даже похлопал. Глаз у него ватерпас.
— А что главный механик?
— Он его математикой придавил. Ты бы видел, какие он формулы выкладывал. Все просто ошалели.
— А ты чего радуешься? — угрюмо спросил Гумер. — Не думаешь, чем все это кончится?
— Бо-ольшой премией — всем! — дурашливо протянул напарник. — И орденом Сафарову. Он уже дырку на пиджаке, думаю, просверлил… Завидуешь, да? Обижаешься?
— Пошел ты! — ругнулся Гумер и бросил трубку.
Нет, не завидовал он Сафарову. И обижаться ему не на что было: главный инженер весь последний месяц из цеха не вылазил, стоял над душой, во все мелочи вникал, и немало дельных советов от него услышали, корячась над очередной поломкой.
