– Я вам сказала по телефону ещё, что не знаю, над чем работал Марк, нет у меня этого.
Он хмурится, потирает щёку.
– Не понимаю, простите, мы по телефону не говорили.
– Говорили. Вы то ужасное сообщение оставляли на автоответчике, а потом мы… мы с вами разговаривали на прошлой или позапрошлой неделе.
Не могу вспомнить, в какой день это было, вспоминается только мой ужас. Почему он притворяется, будто впервые слышит?
Мышцы в плечах напрягаются, руки крепко сжимаются в кулаки. Драться.
– Уйдите! – кричу я. – Убирайтесь, а то полицию вызову! – Гнев извергается обжигающей лавой мне в кровь, скриплю зубами, по всему телу разливается жар. – Вон! – ору я.
– Я не могу просто уйти, – отзывается он, качает головой, и у него из глаз двумя струйками текут слёзы. – Простите, но мне нужно с вами поговорить.
Молчание. Я наклонилась вперёд, тяжело дышу, готовая драться насмерть, чтобы этот незнакомец ни меня, ни Джейми не тронул, и он – плечи вверх-вниз ходят, а из глаз текут слёзы.
– Что вам надо? – повторяю я свой вопрос, и мой гнев на малую толику утихает, отчего приходит понимание: пришедший говорит с бирмингемским акцентом.
Это тот же человек, который преследовал меня в Маннингтри. Тот же, что ждал меня на дороге. Но внезапно я уже не так уверена, что именно он звонил мне и называл «Тесси».
И в этот момент незнакомца словно оставляют силы, а его кости исчезают, и ему не на чем больше держаться прямо: он падает наземь с руками на коленях, громко рыдая. Обежать его, запереть дверь, вызвать полицию – он и не заметит.
Но хватит мне уже бегать – от него, от всего остального. А то никогда это всё не кончится.
– Как вас зовут? – спрашиваю я, подходя ближе.
– Ричард Уэлкин, – отвечает он, судорожно вздыхая. Поднимает глаза и вдруг осознаёт, что сидит на земле. – Простите, пожалуйста. Я сотрудник той самой авиакомпании.
Он сглатывает, его кадык резко дёргается.
– Да? – Ничего не понимаю.
– Могу я с вами поговорить, пожалуйста?
– На улице, – отвечаю я. – Чтобы ни с места – я пойду на кухню за телефоном. Наберу телефон полиции, и если хоть шаг в мою сторону сделаете или скажете мне что-то нехорошее – я позвоню.
Он кивает, и на лице у него появляется выражение, похожее на облегчение.
Жду ещё немного, а после бегу к дому, стараясь держаться от него подальше – вдруг это всё обман: потеряю бдительность, подойду поближе – а он меня и схватит. Но он сидит как сидел. Тогда я захожу внутрь, закрываю дверь и запираю её.
