Когда консенсус был достигнут, а ошейник подавитель спрятали под священный шарфик, или как он там называется, главный архивариус с группой паломников проследовал на свое место работы. По совершенно пустынным коридорам. Вот так просто, ня. Аж подозрительно. На месте, пока Миранда караулила святого работника пергамента и чернил, темные разбрелись кто куда. Не просто так, в этих бесконечных стеллажах, каждый из которых размерами мог посоперничать с двухэтажным домом, потеряться можно было на раз. Потому из архивариуса заранее были извлечены ценные указания, куда кому идти и что искать. Няву было по пути со сладкой парочкой, мур-р-р-р.
— Так. Нам нужен журнал за страдень, — негромко комментировал Лир для своей суженой. — Вот этот. Угу. Первая неделя. Вот! «Командор Ордена Длани по Остреларку отец Киан. Доклад. Аристократ Ситра аил Анелджил написал донос, где предоставил некоторые доказательства связи негоцианта Халена Строга с темными. В поместье вышеозначенного направлена группа для дознания и очищения. Аил Анелджил получил соответствующую награду…» Вот козел!
— За что?! За что он так?! — плакала девушка, уткнувшись в своего возлюбленного. — Отец ведь так много для него сделал.
Няв отрешился от слезливой сцены и, прижав к виску запоминающий перстень-артефакт, стал быстро перелистывать журнал, за которым его отправили. Не хватало еще чужой интим подслушивать, сами разберутся, ня.
Примерно через полчаса темные собрались возле рабочего стола архивариуса. Священника снова напоили сонным зельем, в принудительном порядке. Раскидали каменные кубики с арканами праха по архиву. Через час все в этом зале, кроме мирно спящего мужика, превратится в пепел. А потом голый главный архивариус будет долго доказывать, что он здесь ни при чем, ня! Жалко, посмотреть на это не получится.
Бодрым шагом звезда прошла «по своим следам», не встретив ни то что сопротивления, вообще ни одной живой души. Тревожный признак, не может так пошло везти. Видимо судьба подготовила темным какую-то феерическую гадость, ня. Няв посмотрел на хмурые лица друзей и понял, что все темные думают о том же. И только девушка продолжала самозабвенно переживать приключившуюся с ее семьей несправедливость. Локтей за двадцать до памятной кладовки Сигриниаль встал, как вкопанный, вынуждая остановиться и всех остальных. Кот, глядя в мрачные озера глаз напарника, понял, что ситуация начала пахнуть хуже, чем под хвостом, ня.
