— А что, если податься к чидам? У них базовый лагерь на другом конце континента. Ты знаешь их репутацию.
Брэнд гневно захлопнул аптечку.
— Ты спятил? Тебе не хуже моего известно, что к чидам лезть нельзя.
— Заткнись и помоги перенести его на сани.
Они молча занялись этой неприятной работой. Рюгеру подумалось, что на санях следовало транспортировать тушу пилокота, но он удержался от искушения закончить погоню и убедиться, что тварь мертва. Его разумом завладело другое искушение, более настойчивое; он был не из тех, кто легко признают поражение, если осталась хоть какая-то надежда на успех, а Вессель при жизни проявил себя добрым другом.
Сани воспарили на пару футов над острой широколистной растительностью, покрывавшей большую часть суши этого мира. Возвращаясь к кораблю, Рюгер снова взглянул на небо. Солнце опустилось далеко под горизонт, но подлинной ночи эта планета не знала: в центре скопления М4 звезды так плотно понатыканы, что даже в середине формальной ночи освещенность аналогична погожим осенним сумеркам на Земле. Многоцветное сияние не угасало никогда, заполняя небеса не только ночью, но и днем, когда оно примешивалось к свету местного довольно бледного солнца.
Скопление кишело (если это слово уместно применять к такой огромной территории) изыскателями-фрилансерами: они тут рыскали в поисках всего сколько-нибудь редкого или нового, что можно загнать по выгодной цене после возвращения на цивилизованные миры. Экзотические меха и шкуры, неизвестные драгоценные камни, чужацкие минералы и химические соединения, снадобья с неожиданными биологическими свойствами: охота за редкостями шла полным ходом. Если попадалось что-либо новое, желательно уникальное, и потенциально полезное, его цена взлетала до небес. К примеру, мех пилокота украсил бы гардеробы не менее дюжины исключительно богатых модниц.
И не все изыскатели принадлежали к роду человеческому. В скоплении обреталось несколько местных разумных рас, но слетелись сюда и представители десятков других видов: их влекли слухи о богатствах или какие-то менее очевидные цели. У разумных было заведено вежливо игнорировать друг друга: в обычной обстановке Рюгер бы это лишь одобрил, ведь если с некоторыми известными человечеству чужаками (а было их на свете столько, что о большей части видов имелись лишь отрывочные данные) общение трудностей не представляло, то с другими следовало держать ухо востро.
Существовали и такие расы, чьи обычаи и манеры, по людским меркам, были так химеричны, что центральное правительство наложило строгий запрет на любые формы взаимодействия с ними.
