Я сперва думал, что неправильно перевёл слово, означающее кальмара, но на циновке действительно оказались головоногие моллюски. И иные из них имели длину локоть. Ну, со щупальцами, но всё же. При этом я не помнил, чтоб рядом было море. До моря километров сто, не меньше. Или как сказали бы местные — около трёх десятков истадлей. Может, в самом деле, речные?
— Одного судака и трёх сквидов, будьте добры, — ответил я, положил на ладонь женщине мелкую монетку.
Та сразу упаковала товар в большой лопух, связав тонко надранным лыком.
Поблагодарив, я пошёл вслед за Катариной, которая тоже несколько раз останавливалась у прилавков. Насколько могу судить, взяла вязанку луковиц, несколько мотков ниток и вяленое мясо. А также сделанную из тыквы флягу.
Стоило отойти на пару шагов от местного рыбпромторга, как меня со всех сторон обступила детвора.
— Благородный господин, купи крысу, — звонко прокричал босоногий мальчонка лет семи, сунув мне чуть ли не в лицо связанного и отчаянно пытающегося грызуна. — В пути оч яси будет. С чесноком.
— Купи улиток! — попыталась оттолкнуть его девочка в сером платьице и простеньких сандалиях, лист лопуха на котором лежала большую горсть витых раковин размером с ранетку. — Долго хранятся.
Девочка была на лицо не старше мальчугана, но ростом почти с меня. И это семилетка. Она ловко поймала одну улитку, пытающуюся совершить медленный, но отчаянный побег, и вернула на место.
— Мне не нужно, — спокойно произнёс я, проверив кошелёк. Вроде на месте.
— Ну, тогда пиявок, — не унималась она. — Они кровью поросёнка полные.
— А ну, прочь! — раздался рядом возглас Катарины у меня над ухом. — Стой! Улиток покажи!
— Вот, — оживилась девочка, но наёмница поморщилась.
— На какой полыни ты их нашла?
— Ничё не полынь! Виноград!
— Да ваш виноград хуже полыни. Кислый, как уксус. И улитки такие же.
— Ничё не кислые! — заголосила девочка.
Я с интересом слушал этот спор, но в конце концом наёмница достала несколько медяшек и кинула девочке, взяв лопух с ракушками.
Только после этого мы тронулись в путь. Шли тем же самым путём, что бежали в поисках нечисти ночью. Но на этот раз город не пугал, а казался вышедшим из сказки. Даже грязь под ногами и лёгкий запах нечистот не портили настроение.
Конечно, когда вышли к реке, через которую, оказывается, чуть дальше лежал деревянный мост, стало тоскливо. Я шёл за наёмницей и в то же время вглядывался в зеленоватую воду. Ни крови, ни тем более тел, я не наблюдал. Их наверняка уже убрали. Но я же сам видел, что произошло. И висящих в воздухе как жабы на соломинках насаженных на колья людей никогда не забуду.
