Когда крыльцо стало чистым, он вернул метлу на место и вошел в цитадель. Он прошел в тепло кухни, не ощущая его, и направился в библиотеку, не разгоняя волшебным огнем мрак в коридорах.
— Нужно больше информации о Ведьме инея, — Гетен посмотрел на полки и книги. Он знал, что было в каждой, и о его враге там было написано мало. — Звери и демоны. Заклинания. Некромантия, — он шел вдоль полок. — Зелья и настои. Предсказания. Призывы. Перемещения, — он попятился. — Некромантия, — пальцы замерли у сломанного корешка потрепанной книги. Это было его орудие, но редко используемое. В отличие от его предшественников, Гетен не использовал дух человека для усиления. Души людей опасно соблазняли теневых магов заниматься чарами темнее, чем поход в Пустоту, управлять тенями и говорить с мертвыми.
Это мнение делало Гетена «ошибкой», по мнению Шемела, и старый некромант пытался пытками убрать из него это восемь лет. Гетен в ответ убил мужчину и забрал его силу.
— Информация, которая мне нужна, еще в разуме того гада, — Гетен сжал кулак и отошел от полки. — Проклятье.
Шорох привлек его внимание к окну, он увидел, как порыв ветра поднял снег. Он плясал на подоконнике миг, а потом улетел. Ветер вернулся, буря еще не закончилась.
Гетен покинул библиотеку. С помощью воительницы он призовет Шемела и получит его ответы.
На лестнице он встретил Нони. Она несла бронзовую корзинку с хворостом в одной руке и совок для угля в другой.
— Это хворост для лазарета? — спросил он.
— Да.
— Я возьму. Я как раз шел проведать маркграфиню.
— Моя работа — помогать ее светлости. Не мешайтесь.
— Что на тебя нашло, старуха?
Нони хмыкнула и пошла дальше по лестнице, тяжелое дерево оттягивало ее плечо.
Через миг он пошел следом, качая головой. Женщина перегибала, прислуживая маркграфине.
Галина сидела в кровати, на ней было поеденное молью темно-зеленое платье, от которого воняло сушеными травами. Но это было лучше запаха смерти, который испортил ее одежду.
— Знала, что цвет вам подойдет, ваша светлость, — Нони опустила дерево и совок у камина рядом с кроватью Галины. — Этой ночью я зашью дыры от моли и перешью платье и другие, чтобы лучше на вас сидели.
Воительница теребила дыру на левом рукаве.
— Не знаю, где вы нашли три платья, и я не буду жаловаться насчет их состояния и того, как они сидят. Я рада, что от меня не пахнет смертью, — она посмотрела мимо Гетена. Она пригладила одеяло и убрала прядь волос за правое ухо.
