Галина рассмеялась.
— Точно.
Улыбка Байчу стала мрачной гримасой, она добавила:
— Но она не делится всеми тайнами с нами. Только она и аппа Унеген знают всю историю о вас и вашем маге, — она посмотрела на Гетена, внимание быстро вернулось к Галине. — Если только не хотите прошептать их мне на ухо. Тогда мне будет что скрывать от аммы. И дальше меня это не уйдет.
Галина прижала ладонь к губам, так тут показывали «молчание» и «тайну».
Байчу пожала плечами.
— Попробовать стоило, — но ее интерес тянулся к Гетену, пока они ели, и она описывала дела аббедея и перспективы в браке своей младшей дочери с торговцем овцами, который постоянно ходил между Самамом и Гад-Дарганом. — Красивый и умный, еще и проявляет интерес к Вачи. Думаю, он будет хорошим мужем, но амма слышала о нем и других женах в караване. Вот как понять, так ли хорош мужчина, как кажется?
Галина взглянула на Гетена. Он не пошевелился после того, как она убрала монету. Она перевела взгляд на еду и заметила понимающий взгляд Байчу.
— Что?
— Он знает о ваших чувствах, Галина?
Ее лицо вспыхнуло.
— Наша ситуация не так проста, как у торговца и внучки аппы, — она пошевелила бровями.
— Но ты поранилась за него.
Галина уставилась на нее.
— Кто тебе это сказал? Это не совсем правильно.
Байчу проглотила оливку и сказала:
— Ты охраняешь его и хромаешь. Так что раненую руку, твое лицо и плохо слушающиеся кости его магия починила недавно. Ты была с ним неделями, так что получила раны, пока служила ему. Почему?
— Потому что если я не буду сражаться за него, Кворегна серьезно заплатит, если он пострадает. Он — не просто мелкий лекарь.
— Он теневой маг. Он твой подданный, да?
Галина облизнула пальцы.
— И?
— Вряд ли ты так сильно защищаешь всех своих подданных, — она склонилась ближе и понизила голос. — И этот опасный, — она приподняла правую бровь и спросила. — Как он удерживает тебя, маркграфиня Кхары, в своих руках?
Галина фыркнула и сунула хлеб в рот. Она запила еду сидром и посмотрела на неподвижного мага.
— Никак. Я согласилась защищать его, пока он нуждается во мне.
— Нуждается. А если он хочет тебя?
«А если я хочу больше?» — Галина ощущала губы Гетена на своих, его пальцы на ее челюсти, требующие ответить на его пыл, бросающие вызов. Она сунула еще кусок хлеба в рот, отмахнулась от вопроса, жуя. Хлеб стал комом, и она проглотила его с сидром, кривясь, когда ком медленно скользнул по горлу. Наконец, она сказала:
— Байчу, ты сплетничаешь как шлюха, позоришь аппу. Как у тебя остались дочери без мужей?
