Разумней было бы позволить себя убить…
Совник не привык сдаваться. И он лез, пока не уткнулся лбом в стену. Здесь он перевернулся на спину. Кое-как снял рюкзак и меч — автомат упал чуть раньше. А после, на секунду, прикрыл глаза, что б перевести дух… когда снова открыл, из дыры впереди, лился красивый золотистый свет.
От яркости лучей, Совник обратно закрыл глаза, резким движением век, зажмурился — бесполезно, он поднял руку и прикрыл глаза ладонью, полегчало вроде.
От его движения повязка больно шлёпнула по лицу, засохшим колтуном крови и грязи.
Ругнувшись, он подождал несколько секунд, пока резь в глазах ни пропала, и опустил руку, сразу же потянулся за автоматом, часто моргая — всё равно глаза слегка режет ярким светом. Взял оружие в руки, проверил обойму, приставил к плечу, направив ствол на выход и…
И с удивлением вылупился на правую руку, которой все эти действия только что делал, не ощущая ни боли, ни усталости, ни дискомфорта.
Это как так, а?
Он подставил руку под луч света, падавший с улицы через зев норы, сам отсел подальше в темноту. Вот она, рука его вчера жестоко поеденная. Вся в грязи, в крови и потом воняет.
А должна она сейчас источать сладковатый запах гноя и жутко болеть.
Он осторожно надавил пальцем на повязку. Ничего, боли нет. Стал аккуратно снимать бинты — просто отрывал кусочки ткани, засохло всё, по-другому не снять.
Когда последний кусочек упал на пол пещерки, и он удивлённо охнул — рана, она исчезла. Там, где кость пробила кожу, тоненький слой розовой кожицы, под ним даже строчку вен видно, но самой раны, как будто и не было. Словно он порезался дня три назад, а теперь вот всё заживает стремительно… даже глубокие следы от клыков куда-то пропали.
Совник откинулся спиной на холодную стену и минут десять сидел без движения, глядя в темноту. Не оставляло ощущение, что так не бывает и в то же время, ему кажется, что ничего необычного не произошло. Двоякое какое-то чувство. Может, это не нормально для других людей? А для него, по каким-то причинам, норма? А почему так? Проклятье… плохо, когда ты без памяти, да посреди такой опасной реальности просыпаешься… в которой тебя упорно хотят сожрать.
Он закрыл глаза и пару минут сидел так. Губы сами собой растянулись в улыбке — он выживет. Его не съедят клыкастые твари, он сможет продолжить поиск и однажды всё узнает, всё поймёт… в животе требовательно заурчало. Пришлось стремительно открыть глаза и приступить к завтраку.
