Нет никакой нужды рисковать, нападая сейчас. Он всё ещё на ногах, меч держит крепко. Он ещё может убить пару таких существ. Но очень скоро, он ослабнет настолько, что не сможет и пальцем пошевелить…
Женщина злобно зарычала, подпрыгнула и в воздухе перевернулась на четыре конечности. Она упала и вновь видно только её дрожащую спину — она там ест кого-то.
Остальные, с явным сожалением, ложатся в траву, вскоре он уже не видит их, густая зелёная стена скрыла кошмарные фигуры. Только труп клыкастого и тела настоящих живых мертвецов…
Он убрал меч, сел на землю и кое-как перевязал рану — большего сделать не смог. Вправил кость, но от этого действия чуть не потерял сознание и не рискнул сделать что-то ещё, просто перевязал рану тем, что было. После этого, с большим трудом, он перезарядил автомат и поднялся на ноги.
Впереди больше ни кого нет. Точнее, их не видно. Стая спит, нежится в траве, в лучах вечернего солнца, они отдыхают, насытившись мясом какого-то человека… скоро они проголодаются, а он к тому времени свалится мешком и не сможет отбиваться.
— Не угадали твари… — Пробормотал он, ощущая, как по телу бежит ледяной пот. Ему стало очень холодно, пробирает озноб — растёт температура тела. У него мало времени остаётся: на то, что бы найти укрытие, с единственным выходом. Только так он имеет слабый шанс отбиться от них. Стая вовсе не отступила. Они двинутся по следу — после того, как отдохнут и слегка переварят съеденное.
Каковы же твои шансы на выживание Совник?
— Близки к нулю. — Ответил он на собственную мысль.
Но сдаваться, Совник не привык — он об этом только что узнал. Ноги подкашиваться начали, но он, прикусив губу, шагает вперёд и с надеждой высматривает хоть какое-то укрытие.
Сколько он шёл? Совник не запомнил. Но повязка стала красной от крови, с пальцев течёт ручьём. Всё тело бьётся в ознобе, пот хлещет так, что куртка прилипла к спине.
Далеко вверху, в чёрном небе, сияют звёзды и бесформенный кусок беловатой скалы — кажется, это Луна… но разве она выглядит так? Это же диск вроде бы. Иногда полумесяц. А смотрит вверх и видит яблоко, обгрызенное со всех сторон. Долго размышлять на эту тему не получилось — нужно было двигаться. Ночь давно поглотила дневной свет — насколько давно, он не помнил. Идти становилось всё труднее. В какой-то момент он вдруг понял, что не хочет больше пытаться. Сил почти не осталось. Лучше уж погибнуть в схватке.
Совник остановился, повернулся к равнине, что оставил за спиной.
