Всё село, кто успел, бежать ринулись прочь, да кричать все истошно стали.
Его сбило с ног, и он упал на задницу, глупо хлопая глазами.
— С дороги вошь с лобка ты Баргового!!! — Взревела шлюха с уродливым лицом, с коня своего.
Он дар речи и потерял, да и двигаться не мог. А вокруг люди бегут, кони скачут — ни туда ей, ни сюда. Плюнула шлюха эта — в штанах мужеских в седле сидит, конечно, шлюха, кто ж ещё?
Плевок в глаз ему попал, но он всё равно всё видел глазом вторым. Достала она лук, что к седлу приторочен, стрелу вложила и вжих! Чёрный разбойник, визжа от боли, падает со стрелой в груди.
— Лучники! Арви, лучники! — Взревел кто-то и шлюха эта, в стременах привстала и как начала стрелу за стрелой! А над головой у неё тоже стрела пролетела, на лбу полоска красная осталась, да как она пошатнётся в седле, да как зарычит словно зверь! В общем, Пираи поспешил уползти до кустов ближайших. Там и спрятался, да всё оттуда видел. Дрались господари с разбойниками, минут этак много прям — вот прям Привой поклясться он готов был, что не менее того. А потом с замку господари другие подъехали, разбойники злобые в бегство обратились. То ведь что со шлюхой были, то ведь разъезд конный был — они такие часто ездят, чтоб если что, сразу среагировать. Вон оно как. Он раньше и не знал чего они, всё ездят тут куда попало.
Ох, а господарей тогда полегло! Ужас просто. Штук двадцать, наверное. А вот односельчан его мало совсем убили, штук пять всего. Вот с того дня к господарям как-то лучше относиться стали, почти так же, как к господарям настоящим. И хоть и было то богохульством великим, да повинностью страшной, но Прива не наказала их, а то уже думать заставляло. То может и не повинность, может быть, так Прива и задумала. Иной раз даже казалось людям, что прогневили настоящие господари Приву, вот и наказала она их — Баргу отдала, а крестьян их, господарем новым и сосватала. Может, так оно и было, взаправду-то…
Пираи сидел на пеньке и курил свою трубку — пристрастился он к забаве этой новой. Курил, об урожае всё думал, опять жучки эти треклятые появились. Каждый день собирает, в очаге сжигает, землю рыхлит, поливает поле своё, а жучки не переводятся. Пожрали уже с десяток кустов, Баргова вша проклятая. Как с ними совладать? Жениться, пожалуй, ему надо. Уже один не справляется.
Тут тень над ним нависла и Пирайи встрепенулся.
Бабища та, шлюха которая, со стрелами которая, стоит перед ним. Не на лошади, а так, пешком стоит. Тут он и подивился очень — а она ведь совсем маленькая ростом-то. А вот как с лошади тогда, да стрелами, прям великаншей казалась. А оно вон как — совсем пигалица оказывается.
