— Рр…, звать его как?
— А? Звать как? Так это, не придумал пока. Мальчик без имени у меня пока.
— Как без имени? — Шокировано говорит шлюха с замка и что-то в голосе её странное такое, но Пирайи решил что показалось. — Ты что скотина, без имени дитё держишь?
— Ну. Говорю же, не придумавши я имя ещё, вот как при…
— Назови его в честь нашего короля. Чтоб сегодня же назвал! — Она развернула коня. — Идиот. Бесполезный ты клок шерсти с Барговой жопы!
— Как скажите госпожа, так оно и есть госпожа. — Отвешивая поклоны низкие, молвил Пирайи.
Госпожа и господарь с замку, двинулись прочь, а Пираи сел обратно на пенёк, продолжая курить трубку и пытаясь вспомнить важную вещь.
Как звать короля этого, что сейчас-то у них? Эх, не та уже память, этого изувера развратного как зовут, из памяти вылетело совсем…
Наёмница с изуродованным лицом кипела от гнева, но лошадь в опор не пускала. Её спутник некоторое время ехал рядом молча. Потом не выдержал.
— Арви, ты чего так взбесилась-то?
Девушка злобно на него зыркнула, потом тяжко вздохнула.
— Не важно. Просто…, - она обернулась, глянув на дом и крестьянина, что сидел на пеньке, с задумчивым видом раскуривая трубку с заморской новинкой — табаком, — к воронам всё! Хрен я заеду ещё в эту деревню без особой нужды.
— Дело твоё. — Ответил её спутник, пожимая плечами — не понимал он что происходит и почему молодая наёмница, так сердится. Девушка ещё недавно жила в деревне, как впрочем, и все воины в роте Гримтека. Но Арви и некоторых других отличало одно обстоятельство — они пришли не из своих деревень. Большей частью такие бывшие крестьяне, как и Арви, после войны оставались в городах или посёлках неподалёку от городов. Ранения, когда лёгкие, а когда такие, что лицо по лоскутам сшивать приходилось, приковали их к постели, они не могли вернуться сразу. А после, оставались там, где провели многие месяцы, оправляясь от страшных ран. Почему-то, почти все из таких людей, не любили говорить о том, где жили прежде. Гримтек тем и не интересовался — его задача была принять в своём замке ветеранов Святой войны, пожелавших сменить плуг на меч и сколотить из них гарнизон Южного замка. Так же он принимал и тех, кто не вернулся домой, а остался в Сабе и Тобу, после своего выздоровления. Среди таких людей была и Арви — служила в страже Тобу, когда пришёл к Крикуше посланец с сообщением о том, что новая рота создаётся, целиком из крестьян ветеранов Святой войны. Теперь они стражи Южного замка, южных рубежей Сабаса. Одновременно и стражи и сборщики налогов, пока крестьяне не научатся сами к замку всё привозить. Когда эта мысль будет вбита в головы крестьян, их задача сведётся к редким проверкам того, сколько именно крестьяне отдают — двадцать частей от всего что сделали или меньше. И горе тому, что отдаст меньше — их ждёт неприятная процедура, в ходе которой часть кожи с кисти руки, та, где выжжено клеймо, будет срезана. А их самих вытурят за границы Сабаса. И вдвойне горе тому, кто рискнёт вернуться обратно, лишившись печати Свободных — их ждёт рабство в новом городе короля, в жутком мрачном городе Наре, что сам король, почему-то, называет Славным.
