— Я не умею, — надулась мелкая — сам копай!
— Вот еще. Я же аристократ! Мне по положению не положено! — выдал корононосный.
— А мне по половой принадлежности! — не сдавалась пигалица. — Я девочка. Мне крестиком вышивать положено, суп варить и детей рожать в перерывах между балами.
— Ладно, — махнул рукой принц. — Давай поступим проще: я знаю заклинание, которое вытащит гроб из ямы. Воспользуемся им. А ректору скажем, что руками откопали. Разница-то какая, как гроб достали. Идет?
Мелкая радостно закивала. Принц начал магичить.
То, что у него все пошло не так, понял даже дланник (так бодро застучавший зубами молитву, что любой чечеточник обзавидуется), когда из могилы вместо гроба поднялось умертвие. Принц резво сиганул в кусты, но был тут же оттуда выпинан студентами третьего курса отделения боевых магов: чахлая акация и так вместила в себя трех будущих светочей чародейской науки и места для корононосного там не осталось.
Мелкая, не будь дура, сразу же с криком: «Птеродактиль, помоги», ломанулась в мою сторону. То ли поняла, поганка, где я схоронился, то ли у нее сработала женская интуиция (а по другому способность головы чуять задом), то ли это было простое совпадение…
Добежать не успела. Умертвие ее догнало, схватило за косу и потянуло на себя.
— Соблазнила и надеешься отделаеться легким испугом? — прогнусавило умертвие, подтвердив, что даже дохлый тролль весьма болтлив и любит потроллить.
Девка не иначе как на чисто женских рефлексах, развернувшись, саданула умершему давным-давно троллю промеж ног. То, что ему от этого было не холодно не жарко (репродуктивная система давно уже не функционировала и чувствительностью не обладала) было понятно всем, кроме одуревшей девахи. Нежить от столь наглой добычи лишь затрясла головой.
Пигалица же взмахнула рукой и одела на голову умертвию корзинку со снедью, которую до этого момента так и не выпускала из рук. Импровизированное опущенное забрало разозлило не только тролля, но и меня: это ж сколько добра задарма пропало!
Не выдержав, я высунулся из могилы и дыхнул на покойного. Горел он хорошо, но недолго. Зато пока мы отвлекались на тролля, ожили и другие кладбищенские обитатели.
Толпа дружно ломанувшихся из кустов адептов (как будто не раз этот маневр репетировали) почти синхронно оседлала местные березы и тополя, и начала отстреливаться от беспокойников кто пульсарами, кто заклинаниями упокоения, кто разрывными амулетами и все вместе отборной матерной лингвой.
