— Душите вы мои прекрасные порывы.
— Иногда талант отравителя и задушить не грех, — ничтоже сумняшеся парировал братец.
— Вот не надо! — насупилась я, беря половник. Повертела его в ладони. Так, исключительно для кулинарных целей. — Я неплохо готовлю…
— Да, — удивительно покладисто согласился Генри и добавил: — Ты вкусно режешь окорок. А ещё виртуозно варишь яйца!
Да что Генри знает о том, как тяжело вкусно нарезать окорок! Особенно когда ты голодна и хочешь сожрать его целиком! Особенно когда придешь поутру с ночного практикума и сама злая, как зомби.
Нет. Вот сейчас братишка сам напросился! Хотела это сделать позже, но чую — нужно сейчас. Вот как поднимусь к себе, найду кошель, в котором у нас лежат деньги на домашние расходы, и торжественно вручу братцу. А еще — поздравлю его с окончанием финансового года. И не важно, что идет ещё только третий квартал. Деньги в семействе Росс кончились — значит, и финансовый год — тоже!
— За мной, — сказала я тоном полководца и махнула половником в сторону лестницы.
Независимо протиснулась мимо братца, всё еще стоявшего в дверном проеме, и пошла на второй этаж. Надо ли говорить, что Генри и не подумал последовать приказу. Зря. Некроманты делают предупредительный выстрел сразу в голову, а уже потом разбираются, зачем и в кого. Вот и я запустила свой снаряд в белобрысую башку. Генри уклонился невозмутимо и быстро. Мое оружие срикошетило о косяк и по невероятной, виляющей, как пьяный заяц, траектории устремилась к буфету, отскочило от его дверцы, врезалось в люстру, стену и наконец нашло цель — затылок отца.
Упс.
— Да, сестренка, я, конечно, подозревал, что ты способна организовать покушение. Но не на нашего же отца. И не поварешкой. Хотя, признаться, заклинание интересное. Никогда не видел, чтобы предметы так отскакивали. Сколько единиц силы вложила?
А я с запозданием поняла, что нисколько. В смысле магии. Была лишь одна единица злости. Только помноженная на силу умертвия.
— Ой-е, — простонал отец, потирая шишку. — Как больно-то.
— Прости, папа, я нечаянно. — Стрелой пролетела обратно в кухню, распахнула морозный ларь и достала лед. Приложила его к затылку отца. А когда убедилась, что в основном пострадал все же не затылок, а гордость Морриса, выдохнула.
Генри, наблюдавший картину моих метаний по кухне, сложив руки на груди и оперевшись плечом о косяк, скалился. Паразит! В общем, вел себя в лучших традициях старшего брата, наблюдавшего за тем, как младшая опять села в лужу.
