Я обернулась к молодой женщине, сидевшей рядом со мной и тоже хлопавшей в ладоши.
– А вы не разочарованы тем, что у нее не получилось? – спросила я.
Она покачала головой.
– Ни в коем случае! Тут все дело в процессе – как она слушает историю и все сопоставляет. Я вначале хотела стать хирургом, но потом поняла, что только внутренняя медицина будет держать меня в интеллектуальном тонусе.
Мужчина, сидевший еще чуть дальше, наклонился ко мне и добавил:
– Я тоже пришел сюда не за ответом. А чтобы послушать, как она рассуждает.
Прийти к правильному диагнозу, конечно, наша главная цель – именно так всегда происходит по телевизору и в кино. Но врачам очень хочется послушать, как работают их коллеги. Преобразовать пространную, путанную, сложную, противоречивую историю, рассказанную больным, в ее более компактную, выхолощенную, структурированную версию, а затем с помощью этой версии прийти к заключению – вот в чем суть диагностики. Как в великих фильмах Хичкока, открытие, являющееся нам в конце, далеко не так интересно, как путь, который к нему привел. Так что, несмотря на ошибку, присутствовать при том, как Фицджеральд разбиралась в этом уникальном случае, было захватывающим опытом. В двух других случаях, которые ей представили дальше, она победила. Позднее в тот же день мы с ней немного поговорили.
– О, я часто ошибаюсь, но мои зрители меня прощают, – со смехом сказала она, а потом добавила: – Это же развлечение. Привлекательность внутренней медицины в ее детективной стороне – мы решаем загадку по подсказкам. Мы детективы – догадываемся о том, что произошло, путем рассуждений. И большинству врачей это очень нравится.
История, которую Джавед Назир рассказал Фицджеральд, лежит в самом сердце этого детективного процесса. Она – один из фундаментальных диагностических инструментов. Врач формулирует историю пациента, чтобы поставить диагноз. Он основывается на том, что пациент ему рассказал, но отбрасывает некоторые частные детали и структурирует все так, чтобы проявился узнаваемый паттерн болезни. В предыдущей главе я говорила о том, как следует слушать историю пациента и затем возвращать ее ему. Здесь мне хотелось бы коснуться процесса обработки этой истории врачом с целью постановки диагноза.
Составленная правильно, врачебная версия истории пациента содержит ключ к распознанию паттерна болезни, а он, в свою очередь, ведет к диагнозу. За четыре года в медицинском колледже и еще несколько лет практики студентов обучают идентифицировать и формулировать данные о жизни пациента, его симптомах, результатах обследований и анализов таким образом, чтобы на их основании можно было поставить диагноз. Способность формировать эту краткую, обезличенную версию истории пациента является
