— …вы из коровника вырвавшаяся дама? — вновь донеслось до нее, и Ирка напряглась — не с мамулей ли снова препирается экспрессивная одесская гостья? На всякий случай Ира подобралась к двери ближе и прислушалась, одновременно набирая номер матери — если ответит, значит, не с ней!
— У меня очень плохое мнение про вас, и нема желания про это разговаривать! — Любовь Яковлевна вздрагивала начесом и сжимала пухлую руку в не менее пухлый кулачок. — С таким отношением, как происходит все дальше, я ничего больше от вас не хочу! Вы меня подвели! Зачем было обещать? Все! До свиданья! — визгливо закончила она. — Узнала человека, какого он обо мне мнения и все остальное, — плаксиво пожаловалась она проснувшемуся сыну. Пашка потер глаза и улыбнулся. А Ира, заверив взявшую трубку мамулю, что просто соскучилась, побежала на кухню, откуда самозабвенно несся запах свежесваренного кофе.
— Скоро буду, — заявила одесская мама, направляясь в прихожую. Белый Майбах терся об ее ноги и мурлыкал.
Я проснулась в постели Влада, нисколько этому не удивившись. Более того — у меня было ощущение, что в голове наконец-то все встало на свои места. Или окончательно перепуталось, что скорей всего, но меня это не волновало.
Найдя рядом свою сумку — наверное, Влад следил за нами с самого центра современного искусства и прихватил оброненную вещь с собой. Жаль, поступить так же с шапкой он не догадался — скорей всего, белый капор с двумя медвежьими ушками теперь заменяет собой исчезнувший экспонат, то есть ковер в «Центре искусств Дермилова».
Я извлекла телефон, который, оказывается, был все это время в куртке, и мои пальцы даже не дрожали, когда я набирала сообщение: «Я тебе изменила. Прости. Все кончено. Юля».
Влада почему-то не было дома, и, найдя на кухне пачку кофе, я быстро приготовила себе чашку и снова вернулась в кровать, где забралась под одеяло и принялась думать.
Ясно, что после вчерашних событий Мягкий и компания от меня не отстанут. Главный им четко дал понять, что от меня лучше избавиться, потому что я их видела. Ну и что?!
Но объяснять не хотелось, что я никому ничего не скажу, по такой простой причине, что я вообще не понимала, что и кому можно в этой ситуации рассказать! И трубка. И «Дело»! Кстати, про него у меня ничего не спрашивали. «Дело» все-таки у них?..
Я снова схватилась за мобильный и набрала сестру. Но новости были серы, как казенное одеяло — «дело» пока так и не всплыло, а Вадик исчез. На телефоне недоступен, номер родителей тоже не отвечает.
