Я испытывала странное возбуждение оттого, что его еще холодная, шершавая одежда прижимается к моей обнаженной и горячей коже, и, плывя по лаве желания, старалась не обращать внимания на предупреждающий сигнал светофора, зажегшийся в моем пылающем сознании. «Водитель, остановись!» — словно говорил он. «Я не водитель сейчас», — огрызалась я, отвечая на ласки Влада, заодно стаскивая с него оставшуюся одежду. «Еще «желтый»… я успею…» Я себя чувствовала, как пломбир на солнцепеке — такой же сладкой, липкой и безвольной…
Но подлый регулировщик сделал свое дело — я стала остывать. На кожу лег озноб, прихватив с собой чувство неловкости.
— Извини… я не могу, — пробормотала я, скатилась с дивана, похватала свою одежду и скрылась в ванной.
— Юля, что случилось? — он появился на пороге, вид у него был недоуменный. Я вскрикнула и попала ногой не в ту штанину, запрыгала, запуталась и свалилась бы на пол, если бы он меня не поддержал:
— Что случилось? — повторил Влад, притягивая к себе и запуская руку в мои спутанные страстью локоны.
— Нет, ничего, просто я… не свободна, понимаешь? Я думала, что… — я снова покорилась его обволакивающей силе и устроилась на теплой груди, пока он перебирал мои волосы. Ладно, успокойся, ничего не будет!
— Просто когда я тебя вижу, мне хочется тебя… соблазнять, — с улыбкой признался он и поцеловал меня в висок.
«И мне хотелось, чтобы ты меня… соблазнил. У тебя почти получилось», — подумала я, но мне показалось, что он понял.
С трудом вытащив себя из его объятий, я побежала к себе.
Рамблер-почта.
Входящие.
«Так… налоги — да сейчас, ага! Вот, второе: «Сообщите о результатах ликвидации. Время идет».
Написать письмо.
«Вы сами просили, чтобы все выглядело естественно. Клиент медленно поддается контакту. Работаю. Все будет сделано в срок».
Отправить письмо. Письмо успешно отправлено.
Не успела я разуться, как мамуля напомнила, что я забыла про хлеб.
— Сейчас схожу, — вздохнула я, вешая куртку и натягивая старую, довольно облезлую черную шубу — все это время январь трудился, не покладая рук — кряхтя, достал сундучок со снегом, щедро рассыпая снежинки по притихшим улицам, дунул морозцем, похлопал руками в толстых рукавицах, усиливая ветер…
«Прохладненько», — подумала я, выкатываясь из подъезда и припуская к контейнеру с врученным мамулей пакетом. На самом верху мусорной кучи, словно памятник органическим отходам, замерла тощая собака, быстро спрыгнувшая вниз при виде меня.
