Так что лейтенант Мостан еще счастливчик, что оказался в таком живописном месте, как прибрежная цитадель Скалли. Знай себе служи, получай жалование и жди отставки по выслуге лет. Ага, так судьба и разбежалась выстлать дорожку красным ковром. Она подкинула парню очередной фортель.
Через пять лет службы, в которую вместилась оборона цитадели от нападения наглого дарсийского вымпела, состоявшего из пятерки линкоров и такого же количества вспомогательных штурмовых судов, что вылилось в нагрудную Имперскую Звезду с перекрещенными клинками и листьями дуба по краю медали, покрытой белой эмалью, до захвата пиратского корабля, по дурости налетевшего на отмель и захваченного взводом молодого Мехмена в звании второго лейтенанта, он получил приказ о переводе на остров Салангар в качестве коменданта. Что, немаловажно, в должности майора. Это обстоятельство и радовало в плане финансов, и пугало своей нелогичностью. Как может второй лейтенант командовать гарнизонной крепостью и тюремной стражей одновременно? Скорее всего, как подсказали всезнающие однополчане, все дело в его происхождении, когда рыпаться себе дороже. Видать, предшественнику удалось выбить себе более легкое место службы на материке, а молодого амбициозного офицера запихали вместо него, соблазнив большим жалованием.
И все же Салангар… Как же так? Чертов остров, проклинаемый офицерским составом, вынужденным жить на нем и нести службу до тех пор, пока не придет приказ о переводе или об отставке по выслуге лет. Когда Мехмен Мостан прибыл на каторгу, он уже четко знал, что на Салангаре ему придется нести ярмо вместе с преступниками, как бы печально это не звучало, долгих двадцать лет с хвостиком. Или меньше, когда смерть соизволит его освободить от службы императору. А все потому, что мохнатой руки в Генеральном штабе (или Командном, как его простецки называли офицеры) у него не было. Отец? Что он сможет сделать? Не тот калибр для решения таких проблем.
Хотя бы одно радовало. В двух лигах от каменоломен, на берегу моря, в небольшой уютной бухточке выросла деревенька поселенцев, вышедших на свободу и не захотевших переселяться на материк. Нелюдимых или ищущих в своей жизни какой-то якорь, который дал бы им чувство нужности, хватало на каторге. Так Мехмен познакомился и стал жить с женщиной, оттрубившей десять лет за убийство своего сожителя. Комендант тюрьмы справедливо полагал, что в данном случае выбирать не приходится. Материковые дамы сюда ни за что не поедут, а жить как-то надо, да и без женской ласки совсем можно свихнуться.
