— Радость ты моя, сокровище мое, ты прав, голубчик! Пусть! Лучше мы с тобой всю жизнь голодать будем, но этого твоя мама не сделает…
Ребенок кивал с серьезным видом, хотя, конечно, не понимал того, что говорила его мама. Главное — мама снова улыбалась и целовала его, и для него все было в порядке.
Потом Сереже нужно было немного поспать после обеда. Мягко взбила ему мама постельку, и он быстро заснул, обнимая свою лошадку.
А бедная Анна тем временем побежала в сберегательную кассу. Едва переводя дух, подошла она к конторке справиться, не заявлял ли кто о потере денег. Конторщик ничего еще не знал, но все же записал фамилию Анны и ее адрес, выдал ей расписку о приеме заявленной ею находки и отпустил женщину с учтивым поклоном.
IV
И вот она уже близится, святая ночь…
Анна вышла ненадолго из дома, чтобы на оставшиеся гроши закупить кое-что из самого необходимого на завтрашний день. Перед уходом она строго-настрого приказала Сереже быть паинькой, так как скоро придет Младенец Христос. Мальчик остался один в квартире, стараясь оправдать надежды матери и весь отдавшись своему делу.
Он совсем не слышал, ни как в дверь несколько раз позвонили, а затем отворили ее, ни как в комнату вошла пожилая дама. Только увидев гостью, Сережа прервал свое довольно странное занятие: он старательно поливал из чашки водой своего несчастного коня.
— Что ты тут творишь, голубчик? — спросила дама.
Он не сразу ответил. Неожиданное появление гостьи так изумило его, что остаток воды вылился ему на одежду; и теперь он в немалом смущении оглядывал свой костюм, беспорядок которого его, видимо, беспокоил.
— Я лошадь свою поливаю! — сказал Сережа, немного оправившись. — У нее головы нет и хвоста, и ушки потерялись, и ножки — теперь пускай снова вырастут!
Дама залилась веселым смехом.
— Ах ты, глупенький! Погляди, как ты вымок! А где же твоя мама?
— Мама у Христоса… А ты не Христос? — спросил он у дамы, задумчиво в нее вглядываясь.
— Нет, я не Христос, — ответила дама, не переставая смеяться. — А ты не тот ли мальчуган, что мои картинки нашел?
— Да! — утвердительно мотнул головой Сережа. — Только мама их унесла; Христос мне другие картинки принесет… Вот я лошадку водичкой поливаю, — продолжал он с жаром, — а мама заботы поливает… И они у нее растут, растут… Знаешь, чем она их поливает?
Дама перестала смеяться и смотрела на ребенка, силясь понять его болтовню.
— Горькими-горькими слезами! — закончил Сережа с бессознательным пафосом свою речь.
