У меня есть близкий друг еще с детского сада, который мне как родной брат. Он был один. У него были папа и мама, то есть возможностей заниматься было значительно больше. Но папа у него жил по принципу: телевизор, тапочки, газета. Или как сейчас: планшет, компьютер, работа. Сейчас так реализуется советский принцип. И когда моему другу исполнилось 18 лет, сорвалось все. Отец стал для него неудачником, как мы сейчас говорим, лузером, хотя прекрасно работал и был состоятельным человеком по советским временам, работал на оборонном предприятии. Была машина, две дачи. Но родители отправляли его все время в пионерские лагеря и к бабушкам на дачи. Они не проводили с ним выходные, потому что на выходных нужно отдыхать. Ведь я же поработал, все сделал, свои обязанности выполнил. Отношения восстановились только тогда, когда отец несколько лет назад тяжело заболел раком. А школу он окончил, как и я, в 1985 году. Весь этот огромный центральный кусок жизни он прошел без влияния отца. Отец был для него абсолютно не авторитетом. Он был просто никем. А ведь отец и мать — это люди, которые продолжают развиваться. Если у тебя есть и в 18, и в 25, и в 30, и в 40 лет живой отец, с которым у тебя есть контакт, то тебе очень нужен его опыт. Тебе мать нужна уже как советчик, друг. Она тебе нужна даже тогда, когда тебе 40 или 50 лет, потому что она прошла по дороге жизни все равно значительно дальше. Особенно если это верующий человек, то она больше тебя понимает. Чтобы связь не разорвалась, нужно обязательно заниматься ребенком.
Я очень советую рассказывать сказки. Причем интересно, что дети вырастают, смотрят фильмы, а потом прибегают и говорят: «Папа! Ты, оказывается, нас обманул! Ты не придумал! Это такой фильм мы посмотрели!» Ребята, ну что я могу сделать? Я же не могу четыре раза в неделю придумывать новый сюжет на 40 минут. Это невозможно. Я же не Арина Родионовна. Но все равно есть этот контакт. Я это использую даже на приходе. Осень, зиму и весну рассказываю сказку детям, фиксирую ее основные тезисы. Потом мы выезжаем с приходскими детьми в летний лагерь, и там я эту сказку рассказываю им, но уже каждый день. Каждый вечер у нас перед ужином есть час или полтора часа. Мне это чрезвычайно помогает, когда они вырастают в вопросе исповеди. Конечно, я им не родной отец, это понятно, но есть доверие. Их трясет в переходном возрасте, лихорадит. У них почти рассыпались отношения с отцом и матерью. Но батюшка — это не просто человек с бородой и почему-то в длинной юбке, который что-то от них хочет. Это человек, которому я был интересен, когда я был маленьким. Он пришел и говорил со мной о том, что было для меня важно. Поэтому я пойду к нему на исповедь, ему я могу открыться, могу выслушать его ответ. И это работает, работает даже с чужими детьми. А с собственными детьми это просто безусловно работает.
