В поисках любви. Беседы о браке и семейной жизни | страница 43
А объяснение одно. Детей дает Бог. Поэтому никогда не надо отчаиваться. Я знаю много случаев, когда люди молились пять, десять, пятнадцать лет, и Господь даровал им ребенка, даже когда это с медицинской точки зрения было необъяснимо.
Во-вторых, можно усыновить ребенка. Двух детей, трех, восемь детей. Да, женщина спасается чадородием, но, если Бог не дает детей, значит, у нее есть другой путь спасения, и мы знаем, что и в бесплодных семьях люди замечательно спасали свои души. Когда я говорю о многодетности, о чадородии, то я говорю о случаях, когда Бог дает, а люди не принимают этого пути. В этом ошибка. А если Бог не дает, значит, есть другой путь, и именно он для этой семьи — путь спасения.
И то и другое. У меня десятый ребенок с синдромом Дауна. И для меня эта тема не теоретическая. Знаете, это, с одной стороны, по грехам нашим, никуда не денешься, а с другой стороны — благословение Божие. Мне непонятны те люди, которые бьются в истерике, что у них сын аутист, с ДЦП, с синдромом Дауна… Это — особый мир. Это — особая семейная ситуация. Мне моя старшая девочка сказала как-то: «Пап, если бы у нас не было Веры (это имя моей дочери с синдромом Дауна), мы бы были хуже». Так вот что это? Наказание или благословение Божие? Если от этого «наказания» все в семье становятся лучше с духовной точки зрения? Конечно, в плане комфорта семья сильно теряет, но это, с другой стороны, настолько мобилизует, требует напряжения сил, духовных прежде всего, что люди становятся на особый путь спасения.
Поэтому особых детей иначе как благословением Божиим не назовешь. Вообще, ведь Бог зла не творит, Бог не может сделать нам плохо. И если Он это попустил, то попустил это для радости. Для радости! И я знаю много семей, у которых есть очень больные дети, и знаете, это семьи, счастью которых, любви которых можно было бы позавидовать (если бы зависть не была грехом). Ну, не позавидовать, но, по крайней мере, пожелать себе того же. Нет, я, конечно, никому не желаю такого ребенка, но то, чего эти семьи достигают благодаря заботе о таком ребенке, — это дорогого стоит. Тем более я знаю случаи, что был первый ребенок с ДЦП или с синдромом Дауна, а потом — девять обычных. У меня наоборот: девять относительно здоровых, а десятый — особый ребенок. Это особый путь, и путь тоже радостный. И самая большая у нас в семье любимица — это Вера. Мы ее больше всех любим.
