- Кто?
Рассказываю ей о своем купании и болезни. Как теперь в шутку обращаюсь к своему подсознанию, как двойнику. В большинстве случаев оно молчит и никак не хочет мне помогать, а иногда без просьбы выдает разную информацию. Капризничает короче.
- Ты не читал Стивена Кинга, забыла название, там герой на месте преступления ощущал себя жертвой или преступником, чувствовал боль, страх, возбуждение, которое испытывали они.
- Нет, я редко читаю. А теперь и совсем некогда – алгебру вот учить нужно, – намёк более чем неприкрытый.
- Не нужно. То есть учиться нужно, но ты и так почти на отлично знаешь. За год сильно подтянулся. Извини, но я специально занижала тебе оценки, чтобы было куда стремиться. И еще я виновата перед тобой. Я ведь совсем не такая принципиальная, до глупости. Могла тебе поставить пять без проблем. Но использовала это как повод поссориться с директором. Иначе он меня бы не отпустил. А попробуй прожить на зарплату учителя!
Ухожу от неё вечером, раздираемый противоречивыми чувствами. Она и раньше мне нравилась, а теперь я в неё почти влюбился! Глупость, конечно, она на семь лет старше и учительница. А я сопливый пацан. Но так жалко, что она уйдет! Могу, конечно, попросить отца перевести меня в ту частную школу. Но она с физико-математическим уклоном, что для меня совсем не привлекательно.
Дома неожиданно для себя срываюсь на Таню, когда она спросила о моих успехах в учебе.
- Она сама захотела уйти! А ты меня провоцируешь! Учусь на одни пятерки, вам всё мало?
- Что с тобой, Горе? – на шум вышел из своей комнаты Дима.
- У мальчика период полового созревания, - объясняет Таня. – Вспомни, какой ты был нервный в его возрасте.
Хлопаю за собой дверью. Знатоки блин! Я давно созрел уже! И повзрослел, могу и понервничать, имею право!
Урок физики. Очередь отвечать неумолимо приближается ко мне, а я как назло вчера не успел подготовиться, больше чем на тройку не выкручусь.
- Людмила Николаевна, Колесова к директору, - заглянул в двери трудовик. Выдыхаю с облегчением.
Иду, прикидывая, что я мог натворить. Никаких грехов за собой не вспомнил. На лечение меня уже больше года не дергают. Марк проговорился отцу о том, что нас эксплуатируют, был такой разнос! Нам в основном. О чём он с директором говорил – неизвестно, но с тех пор нас оставили в покое. Ну, почти. В обстановке очень большой секретности иногда оказываю услуги. А что, золотую медаль нужно зарабатывать!
- Можно? – постучав, заглядываю в кабинет. Рядом с директором мой крестный, дядя Витя. Генерал милиции.
