Здесь стояли корабли с товарами из разных стран: с грецкими орехами из Афин, с овечьей шерстью из Сиднея, с бочками меда и ложками дегтя из Владивостока, с пряностями из Бомбея. Здесь пахло фруктами и вином, потом и золотом.
Джерри и Гарольд уже битых два часа слонялись по причалам, отыскивая след Хорька. Они видели портовых рабочих – Бизоны и Буйволы таскали в трюмы мешки с зерном, Слоны грузили крупногабаритные контейнеры, Жирафы вели учет. Здесь смешались сотни, тысячи разнообразных запахов и отыскать среди них один единственный – запах Хорька – не представлялось возможным.
Гарольд смертельно устал обшаривать все сходни и принюхиваться, принюхиваться... Ему хотелось упасть в уютное домашнее кресло и вытянуть лапы, а еще больше задрать кверху морду и завыть на огромную луну, повисшую над стрелами башенных кранов.
Луна были единственной ниточкой, которая связывала каждую Собаку с далеким первобытным прошлым, полным сладких грез и мечтаний. Гарольд всегда ждал ее появления на небе, как ждут в гости старого, испытанного в собачьих боях друга.
Вот луна робко поднимается над горизонтом, вот становится все выше, ярче, крупнее. Вот, осмелев, она начинает свой медленный танец среди бесконечной свиты своих подданных – звезд. Бульдог узнавал многие созвездия и радовался. Это тоже были его друзья – близкие и такие далекие.
А ближе к полуночи луна становилась важной и надменной. Она заполняла собой все небо, заливала свои небесные владения серебристым сиянием, в котором тонули все звезды, кроме самых ярких. О, как радостно было выть, задрав морду к ее янтарному диску!
Гарольд застонал от сладостных воспоминаний, но чувство долга гнало его вперед, и Бульдог нырял в очередной закуток и настороженно поводил влажным носом. Поиски Хорька в этом столпотворении казались ему делом совершенно безнадежным, но он все равно пытался оправдать высокое доверие, возложенное на него напарником.
Джерри значительно отстал от Гарольда. Он отчаянно семенил на своих маленьких лапках, но никак не мог поспеть за Бульдогом, деловито снующим между огромных контейнеров с грузами. Мышонок остановился, чтобы перевести дух, как вдруг из темноты возникли две фигуры.
Это были Корабельные Крысы – здоровенные, дюжие, они выглядели настоящими головорезами. Джерри в жизни не встречал Крыс такой величины. Их зловещий вид наполнил сердце Мышонка тревогой.
Обе Крысы были взъерошены, покрыты многочисленными шрамами – следами бесчисленных сражений за лучшее место в корабельных трюмах. У одной не хватало правого уха и изрядного куска носа, у другой – половины хвоста. Они преградили Мышонку дорогу и ухмылялись с наглым и самодовольным видом.
