Тогда что? Не сидеть же вечно на заимке? Может попробовать прибиться к какому-нибудь отряду? Тоже верная смерть, но гуртом и подыхать веселей. К тому же, можно попытаться накрутить перед смертью хвост детям восходящего солнца. Что-что, а стрелять я умею, рубить, получается, теперь тоже. Опыт стычек с хунхузами по бывшей службе — богатый. А еще что-то подсказывает, что у меня вообще богатейший военный опыт, вот только какой и с кем, по-прежнему остается загадкой.
— Ладно… — вздохнул я. — Сначала приоденусь, а то в одних шоссах… черт побери, какие нахрен шоссы? Я же хотел сказать подштанники?
Удивляться уже надоело, так что я решил вообще забить на странности и полез рыться в трофеях — надо же обзаводится каким-нить имуществом.
Глянул на меч офицера и сразу отложил его в сторону — обычный син-гунто[3] раннего образца, дрянная фабричная поделка. Нахрен такое не надо.
Револьвер оставил себе — тоже дрянь, но короткоствол не помешает, к тому же к нему имеется дюжина патронов.
Затем открыл планшет офицерика. Совсем новый, из добротной кожи, очень удобный и вместительный.
Карандаш, компас, командирский свисток, письма, фото миловидной японки с высокой вычурной прической и в кимоно, на фоне сакуры… порнографическая открытка… а это что?
На свет появился узкий деревянный футляр, из которого я извлек опасную бритву. Совсем примитивной конструкции — узкая ручка, оплетенная веревочкой из рисовой соломы и абсолютно прямое лезвие с г-образным ребром жесткости. Но из великолепного металла и заточенная на славу. Помазок из лошадиного волоса, кусочек ароматного мыла в деревянной коробочке и зеркальце в кожаной оправе прилагалось.
При виде мыла, сразу зачесалось давно немытое тело. Я страдальчески вздохнул, пообещал себе сегодня же вымыться до скрипа и продолжил обыск.
По итогу, кроме десятка винтовок, почти шести сотен патронов к ним и револьвера, полезных вещей нашлось всего ничего. Три новеньких хлопчатобумажных полотенца в холщовых мешочках, пара комплектов фланелевых портянок, компактный фонарик, жидкая пачечка японских ассигнаций, горсть мелочи, несколько швейных наборов, неплохой нож-айкути, фляга с дрянным вонючим саке, несколько опасных бритв, но похуже качеством чем первая, четыре чистых записных книжки, пара тетрадей, шесть карандашей и два русских золотых червонца. Остальное в употребление было мало пригодно, а большей частью совершенно бесполезно для меня. А несколько комплектов чистого белья оказалось банально малы. Ни одна пара ботинок тоже не подошла, господь наградил меня приличной лапой.
