С простыми каторжниками наоборот, вполне ладил, ходил если не в «иванах», то авторитетом пользовался.
Но это если кратко, жизнь была очень насыщенной и сложной. А сам я человеком довольно сложным и противоречивым.
А теперь самое интересное.
Свои воспоминания я воспринял, как величайшее откровение и себя в них не узнал от слова совсем, хотя теперь все помню чуть ли не с самого младенчества. Мало того, копаясь в биографии, некоторые свои поступки категорически не понял. Это же надо, бросить академию из-за женщины, пусть даже богатой и красивой. Или пришив сладкую парочку без свидетелей, абсолютно чисто, пойти и сдаться в полицию. Идиот, да и только. Хоть режь, не мог я так поступить.
Но это далеко не все.
Никаких следов увлечения старофранцузским и старославянским в моей биографии нет, а тут на тебе, свободно на них говорю.
Присказки по типу: три тысячи чертей, кровь и преисподняя, я тоже никогда не употреблял.
Как уже говорил, согласно четким воспоминаниям, холодным оружием никогда не увлекался, разбираюсь в нем совершенно посредственно, во всяком случае, айкути от танто никогда не отличу. Адское пекло! Да я даже не подозревал о таких названиях, до того, как пришел в себя в этой избушке.
Дальше лучше: ну не мастер я фехтования, шашку в руках держал, но только в рамках училищной программы фехтования, по типу: справа закройся, прямым коли. Не больше. А тут уже усел нашинковать чуть ли не взвод косоглазых. То, что это не мое умение, подтверждает тело — до сих пор едва руками шевелю. Да, истощен и ослаб после ранения, но мышечную память никто не отменял. А ее у меня нет! Точно знаю. Тело отвечает на команды мозга, но выработанных четких рефлексов нет и в помине.
Но и это не все. У меня вызывает искреннее удивление тот факт, что я сейчас нахожусь на Сахалине, в тысяча девятьсот пятом году. Да и сама эпоха — тоже. Вообще идиотизм, когда ходил в уборную, начал искать где отвязывается гульфик, знать бы еще что это такое, хотя достаточно было просто расстегнуть пуговицу на поясе. И еще машинально перекрестился на… на латинский манер. Православный с рождения так никогда бы не сделал. Да что за хрень?
И самое пакостное, когда начинаю искать причины таких парадоксов, в башке начинается сплошной ад, словно там танцует целая орда этих гребаных айнов. А «свои» воспоминания никакого беспокойства не вызывают.
Вот будет хохма, если глянусь в зеркало и не узнаю свою рожу…
— Зеркало, зеркало… — я повертел головой, с трудом слез с топчана и пошатываясь побрел к столу, где стояло небольшое дамское зеркальце в изящной оправе.
