Война эльфов | страница 37




Глава 7


Целый день Томас «убил» на разговор с управляющими. Именно «убил», иначе это и не назовешь. В записке было сказано верно, они оба были хороши. Сложность заключалось в другом — с торговлей ни один из них не имел дел уже очень много лет. Управление недвижимостью, предприятия по оказанию услуг, во всем этом они были мастера. Но для торговли ни один из них решительно не подходил.

— Ну, отец! — не смог сдержать эмоций Томас возвращаясь домой. — Не хотел помочь, мог хотя бы не мешать!

Настроение было испорчено, но про ужин молодой человек не забыл. Зашел в трактир, захватил с собой корзину свежеприготовленной еды и несколько бутылок вина.

— Надеюсь, больше ничего не случится, — сказал Томас, закрывая дверь на свой участок. — Хочу просто отдохнуть.

Случилось. В дверь постучали. Томас поставил козинку на дорожку к дому и развернулся. Он был полон решимости высказать все нежданному визитеру, но стоило ему отпереть дверь, как она распахнулась сама, чуть-чуть не достав до его лица. На участок влетела девушка, оглянулась, и тут же сама закрыла дверь за собой.

— Аля? — удивился Томас. И было чему удивляться: вместо пышного платья и туфелек его невеста была одета как горожанка в простое платье. Платок скрывал ее волосы, и Томас вынужденно признал, что маскировка была хороша. — Что ты тут делаешь?

— Я узнала, что тебя отправляют на войну с эльфами! — не смогла сдержать эмоций она. — Скажи мне, что это неправда!

— Правда, но не переживай, — Томас попробовал ее успокоить. — Всего год, и я не буду ни в одной битве участвовать.

— Граф Кэр отправил отцу письмо, я подслушала, — продолжила Аля и всхлипнула. — Если ты не вернешься, он предлагает в качестве моего будущего мужа своего сына!

— Вернусь, вернусь. — Томас прижал девушку к груди и подумал, что тогда в парке Себастьяна следовало добить. Потом он подумал о девичьем теле, которое к нему прижималось, и мысли ушли совсем в другие степи. А затем случилось самое приятное событие за день, и Томас был не против продолжить и ночью, но общество дворян глубоко осуждало публичные связи до брака. Томасу на осуждения дворянского общества было плевать, но Аля не хотела разговоров о себе.

— Я буду приходить каждый день, — перед прощанием сказала она ему, поцеловала в губы и выскользнула. Томас закрыл за ней дверь на улицу, поднял корзинку с давно остывшей едой, и достал оттуда бутылку вина.

— Ну что же, Томас, — сказал он сам себе. — Ты был вполне неплох и за это стоит выпить.