На следующий день я поведал Василию Ивановичу Чуйкову о своих заботах. Чуйков сразу же сказал: «Тогда бери мой самолет и завтра же лети в Москву». Вечером он передал мне через своего помощника, что со мной еще полетит один генерал службы тыла. Мы познакомились с ним только во время полета. Я рассказал генералу, почему я возвращаюсь в Москву. Через четыре часа мы приземлились на маленьком военном аэродроме Астафьево недалеко от Москвы. На летном поле лежал глубокий снег. Лестницы со ступеньками не было. Мы просто спрыгнули вниз. Затем мы «поплыли» свободным стилем по снегу, пока почти через пятьдесят метров не добрались до деревянного барака. Я тащил с собой маленький чемоданчик. У генерала не было никакого багажа, и он добрался до барака раньше меня. Когда я наконец-то подумал, что догнал его, я услышал шум отъезжающего автомобиля. Товарищ генерал уехал!
Я добрался до клиники только поздно вечером. Моя жена, на первый взгляд, выглядела хорошо и радостно мне улыбалась. Медицинская сестра протянула мне рыжеволосого ребенка. После его рождения мы оба договорились, что назовем мальчика Никитой в честь хирурга Никиты Ивановича Махова, который в 1945 году спас мне жизнь, сделав шесть тяжелейших операций. Потом Нина рассказала мне, что случилось: сперва у нее парализовало левую сторону. Через десять дней паралич прошел, но перестал видеть правый глаз. Врачи сказали, что тромб закупорил сосуд, снабжающий кровью зрительный нерв. Я попытался успокоить жену. Она должна была знать, что я никогда не оставлю ее в беде и останусь, что бы ни случилось, преданным как собака-поводырь. Через месяц она вернулась с ребенком домой.
Я улетел обратно в Берлин. Поблагодарив Чуйкова за самолет, я также коротко рассказал о моем попутчике. После этого он осведомился, что я думаю о генерале. Я улыбнулся и спросил, имеет ли право простой солдат говорить правду генералу армии о другом генерале.
«Ну конечно! И только правду!» — ответил Чуйков.
«Он подлец», — заявил я и рассказал, как он бросил меня в снегу на произвол судьбы. В ту же зиму Чуйков убрал генерала с должности. Пожалуй, на это у него были свои причины.
ВЛАДИМИР СЕМЁНОВ ИГРАЕТ ЛЮДВИГА ВАН БЕТХОВЕНА, 1951 год
Все молодые советские дипломаты, которые в послевоенные годы занимались немецкой проблематикой, будь то в Москве, Берлине или Бонне, знали В.С., как он обычно подписывал свои документы. Лично я знал Владимира Семёнова более сорока лет. В начале пятидесятых годов мы с ним почти ежедневно встречались по работе. Я узнал его очень хорошо во время его многочисленных переговоров с известными деятелями Германии, во время ночных совещаний в кругу членов Советской контрольной комиссии, а также когда мы с ним вместе работали над различными документами.
