Гленвиар качнул головой и дал знак к началу совещания. Вскочил советник по медицине и стал отчитываться о текущих делах и проблемах больниц и пунктов оказания срочной неотложной помощи. Гленвиар слушал и сам не заметил, как его мысли вновь свернули к Лере, «семейному психологу», как она себя именует. «Психолог» — необычное название, в его мире такой профессии нет. Он сперва думал, что странные стекла на ее лице — специальный магический прибор, возможно — позволяющий читать мысли собеседника, но Эриас объяснил, что эти стекла в металлической оправе в мире Леры носят люди с плохим зрением, чтобы лучше видеть. В любой стране его мира болезни глаз быстро излечивались в больницах и таких стекол никто не носил. Правда, в настоящее время оказание подобных услуг было приостановлено: из-за режима усиленной экономии магии в больницах работало лишь то оборудование, которое помогало спасти людей от смерти или серьезных увечий, а болезни глаз к таковым не относились, их можно было отложить на потом. Если в его страну вернется магия, то у Леры пропадет надобность в этих стеклах — ее вылечит любой врач. Впрочем, если он обретет крылья, то сам мигом ее излечит — он задолжает ей куда больше, чем здоровье ее сына и глаз…
«Интересно, как она выглядит без этих стекол и с распущенными волосами?» — мелькнула в голове Гленвиара совсем уж странная мысль. Он встряхнулся и вернул внимание к докладу. Положение страны было слишком удручающим, чтобы ее правитель мог отвлекаться на глупости вроде женских глаз и волос. Этого добра у него и в гареме хватает!
Радостным было только выступление советника внешних сообщений, который доложил, что от Оранжевых поступила новая большая партия магии в компактных переносных накопителях. Советники сельского хозяйства и промышленности с пеной у рта принялись доказывать, что именно их отраслям магия необходимей всего, и Гленвиару пришлось делить и распределять драгоценный запас так, чтобы никто не ушел обиженным и обделенным.
В конце совещания Гленвиар попросил задержаться главного и военного советников. Как только за остальными закрылась дверь, Селиан шумно выдохнул, прошел к бару с напитками и плеснул себе порцию бренди.
— Ненавижу политику, — проворчал он, закидывая в рот кусочек горького шоколада и грея в ладонях широкий бокал, прежде чем сделать глоток. — Как меня угораздило согласиться стать советником, не понимаю! Вы меня тогда заколдовали, повелитель, не иначе. Грызутся, как крысы в банке, каждый на себя короткое одеяло тянет, будто можно выжить в одиночку! У меня каждый солдат знает, что без плеча товарищей он быстро станет мертвецом, а эти…
