– Мы не грязные, – ответил Гарри. – Мы можем выйти тем же путем, каким сюда зашли?
– Какой вздор! – не согласился Гомес. – Мы недавно отремонтировали гостевую спальню наверху. Вы просто обязаны ее увидеть. Ларч?
В дверях кухни вновь появился Ларч.
– Проводи наших гостей наверх за чистыми полотенцами, – велел Гомес.
Ларч хмыкнул и повел всех обратно в холл. Маргарет пошла первой, Гарри следом за ней.
– Это маленький дом, – прошептал он ей в ухо, обдав шею горячим дыханием. – Скоро все закончится. – И затем, секунду спустя: – Извини.
Маргарет поднялась по лестнице и отошла в сторону, освободив место для остальной группы. Они остановились в узком, тускло освещенном коридоре с закрытыми дверями по обеим сторонам. Кроме этого на противоположной от лестницы стене висело длинное растение в горшке. Маргарет перегнулась через перила и бросила взгляд на первый этаж, вспомнив о загадочной фигуре, которая стояла именно здесь, когда она вошла. В тот момент она не выглядела фальшивой, будто часть заготовленной шутки. Силуэт показался вполне реальным. Маргарет оттолкнулась от перил и посмотрела на группу, сбившуюся в кучу.
– Куда теперь? – спросил один из подростков.
Дверь в дальнем конце коридора распахнулась. Ларч развернулся и стал спускаться вниз по лестнице, оставив их одних.
Группа пошла вперед. Ни упыри, ни демоны из дверей не выскакивали. Наоборот – в доме стало еще тише, чем раньше. И как-то пусто.
Комната в конце коридора была залита болезненно-розовым светом и обставлена, как спальня старухи. В левой части комнаты стоял старый туалетный столик, а в противоположном углу возвышалась двуспальная кровать на металлическом каркасе с очень высокими спинками, делавшими ее похожей на колыбельку для взрослых. Под одеялом лежал неподвижный ком неопределенных очертаний.
На стенах были развешаны старые черно-белые фотографии: маленькие дети, улыбающиеся и смеющиеся летним днем на пляже; портрет солдата в парадной форме со сдвинутым набекрень головным убором, что, должно быть, подчеркивало его молодцеватость; молодожены, выбегавшие из церкви, пригнув головы, с поднятыми вверх руками, чтобы защититься от натиска рисового дождя; фотография аварии, в которой одна машина врезалась в бок другой, оставив огромную вмятину с пассажирской стороны, с хорошо видным бампером, на котором висела надпись «молодожены» и вереница консервных банок; рядом еще одна фотография с той же аварии – на ней тело под простыней, наполовину пропитанной кровью, из-под которой торчала одна рука в белом кружеве и с бриллиантовым обручальным кольцом, сверкавшим на солнце. Маргарет долго не могла оторвать от нее взгляда.
