— Пхэ! — фыркнул маг и неверяще помотал головой. — Подкормишься?! Отлежишься?! Да с какой стати я должен тебе помогать, государственному преступнику, убившему моего императора?! Да ты идиот! Я сейчас сдам тебя страже. И все у меня будет хорошо! За твое тело объявили награду в сто золотых! А проморгавших злокозненных заговорщиков стражей на охране клеток — будут судить! Скорее всего высекут и уволят со службы! Вот что ты наделал!
— Простите… у меня аж слезы льются, когда я представляю стражников, так жестоко пострадавших из-за кражи моего трупа! Просто рыдаю! Видите, как слезы текут? Просто-таки ручьем!
— Кстати, а вообще-то ты — это ты? — прищурился маг, и я вдруг заметил, что правая рука его сжимает что-то вроде амулета. Боевой амулет? Готовится меня испепелить?
— Я — это я! И не надо видеть во мне врага! Лучше дайте поесть — я умираю с голода! И побольше! И лучше мяса! И хлеба! И всего, что есть!
Маг всмотрелся в меня, прищурив глаза, и казалось, что он решает — то ли убить меня сразу, то ли подсыпать яду мне в жратву. Меня так устроил бы второй вариант — яд я переживу, и даже не икну. А вот первый вариант — не знаю чем может закончиться. Так просто я ему не сдамся, и значит, кто-то тогда умрет. И скорее всего — он. Потому что мне надо жить! Юсас у меня за спиной! Да и маму с Варей расстраивать не хочу. Ждут они меня! Волнуются!
Нет, битвы не произошло. Маг поднялся и вышел из комнаты. Чтобы появиться в ней через десять минут, таща на огромном подносе гору лепешек, нарезанное ломтями мясо (скорее всего говядину, судя по волокнам), соль, зелень и большой кувшин, в котором плескалась терпко пахнущая жидкость — скорее всего разведенное вино. Вода тут оставляла желать лучшего — его поставляли в дома богачей по высотным акведукам, как когда-то в древнем Риме, так что в эту воду могло попасть что угодно — начиная с дохлой мыши и заканчивая птичьим дерьмом. Потому дезинфекция слабым спиртовым раствором, коим и являлось вино, было не кулинарным изыском, а требованием элементарной гигиены.
Двадцать минут я ничего не говорил — пока не набил желудок и не отвалился на подушку своего топчана. Да, именно топчана — я лежал сейчас на каком-то подобии широкой кровати, сооруженном в комнате с маленьким, не открывающимся окном высоко под потолком.
Наевшись, я неспешно осмотрел комнату, и уставился на мага, молча сидевшего напротив меня возле стены на жестком, ободранном и старом табурете. Он фиксировал меня напряженным взглядом, и в голове его похоже что шла бурная мозговая работа. Решал, что со мной делать, и как бы это не вляпаться в большие-пребольшие неприятности. С каждой минутой все яснее понимая, что уже вляпался, и что отмыть от дерьма подошвы никак ему не удастся.
