Дух из черной комнаты | страница 2
– Что вы себе позволяете?
– То и позволяю! Совсем сбрендила! Решила напугать ребенка сказками о привидениях! Занимайтесь-ка лучше своими яблоками!
Мне пришлось потянуть маму за рукав. Возмущенная торговка размахивала огромной морковкой, словно полицейский – дубинкой.
Прохожие смотрели на нас, переговариваясь и смеясь. Мама уходила прочь широким решительным шагом. Она крепко держала меня за руку и шла так быстро, что я несся за ней, будто на водных лыжах. А еще говорят, что это у меня плохой характер…
В этой квартире в конце узкого коридора была крошечная, не больше шкафа, комната почти без ничего – только лампочка, которую, впрочем, включить можно было лишь снаружи. Дверь комнаты извне запиралась на ключ. Ну идеальная тюремная камера. Родители сразу это поняли и устроили тут карцер. Понятия не имею, какой средневековый мерзавец выдумал наказывать детей, запирая их в темноте, но, похоже, в разных семьях эта блестящая идея до сих пор пользуется большой популярностью. Всякий раз, как выяснялось, что я плохо себя веду, – а в большинстве случаев это была судебная ошибка, – меня помещали в черную комнату. В нашей предыдущей квартире темницей служила большая кладовая, но в нее через щели в стенах проникал свет. Здесь же все было совсем иначе. Комната была совершенно темной. Ни теней, ни сумрака: я не видел своих пальцев, даже если махал рукой перед самым лицом.
На следующий день после ругани с зеленщицей я узнал, каково это – оказаться в черной комнате. Меня обвинили, что я якобы делал самолетики из бумаги, вырванной из сестриной тетради по математике. В тот раз в черной комнате ничего особенного не произошло – просто мне было как-то не по себе. Да, я знал про привидения, но смеяться над теми, кто в них верит, в полной темноте сложнее, чем при свете дня.
За несколько недель я возвращался в эту комнату четыре раза и уже начал к ней привыкать, когда наступил тот самый день. Кто-то покашлял возле моего уха, и, тщетно потребовав выпустить меня, я зачем-то сказал вслух: «Все равно я никогда ничего не боюсь».
Сейчас, когда я хорошо знаю, что за дух жил в черной комнате, я понимаю, что своими словами я только раззадорил его: он просто не мог удержаться. Едва я произнес это, по плечу меня что-то слегка стукнуло. Что-то вроде пальца.
В полной темноте я стал размахивать руками, словно мельница, и… коснулся чего-то – кажется, это был чей-то бок. Это мгновение я никогда не забуду. Я был бы не прочь упасть в обморок от ужаса, но мое сознание, увы, наоборот, заработало на полную катушку. Может, расплакаться? Все-таки мне всего девять лет. Но во мне проснулся человек действия, которым я был всегда, и я начал наудачу бить в темноту – ногами и кулаками. И при этом бормотал сквозь зубы:
