Правда, ответа так и не последовало. Потому, что как раз в этот момент вспыхнул яркий свет фонарика, который разогнал темноту и ударил Майклу прямо в лицо. Майкл резко вскочил. Мэри испуганно закричала. И тут раздался взрыв хохота и шлепанье, стремительно удаляющегося по направлению к прихожей.
Неожиданно ослепленные ярким светом фонарика, Мэри и Майкл не могли ничего видеть, зато они хорошо слышали смех, бормотанье, восторженный шепот, который доносился из-за занавески.
– Это мой несносный братик, – наконец, сказала Мэри. – Сейчас он получит у меня! Уж я ему покажу!..
Джимми тоже надрывался от хохота. Мишки-гамми подпрыгивали от восторга.
– Конечно, она тебя поцелует! – крикнул Джимми. – Отчего бы ей не поцеловать тебя! Мэри всех целует, всех по очереди, это факт!
Потом раздался грохот, сопровождаемый новым взрывом смеха.
– Тише, тише! – прошептал Толстяк, когда мишки- гамми, напрыгавшись вволю, упали на пол.
Джимми старался вести себя как можно спокойнее, хотя смех так и клекотал в нем. Малыш свалился прямо на Джимми, а затем – Солнышко и все остальные мишки-гамми. Мэри могла их вот-вот настичь, поэтому они поползли на четвереньках. В панике ворвались они всей компанией в комнату Джимми как раз в тот момент, когда Мэри уже собралась их схватить.
– Тише! Тише! – шептал под одеялом Толстяк.
И лапы мишек-гамми застучали по полу, словно барабанные палочки.
– Прыг-скок! – бормотал Колдун. – Еще раз! Еще!
Они спаслись, захлопнув дверь перед самым носом Мэри. Малыш торопливо повернул ключ в замке и весел о засмеялся, в то время как Мэри изо всех сил барабанила в дверь.
– Ну, негодный мальчишка! Я еще доберусь до тебя! – в сердцах кричала она.
– Во всяком случае, меня и вправду никто не видел! – ответил Джимми из-за двери, и до Мэри снова донесся взрыв смеха. Если бы Мэри не так сердилась, она бы поняла, что смеются сразу несколько голосов.
Однажды Джимми пришел из школы злой и хмурый. На его лбу красовалась огромная шишка. Мама хлопотала на кухне. Увидев шишку, она, как и следовало ожидать, огорчилась.
– Джимми, боже мой, что это у тебя на лбу? – спросила мама, как будто ничего не понимала, и обняла Джимми.
– Билл швырнул в меня камнем, – хмуро ответил Джимми. – Мы подрались.
– Камнем? Подрались! – воскликнула мама. – Вот негодяй этот Билл! Надо было сразу рассказать мне об этом, Джимми, – сказала она невпопад. – Что ж ты молчал?
Джимми только усмехнулся. Когда же он мог об этом сообщить маме? Во время драки, что ли? Но он не хотел обижать маму. И потому сказал:
