Рядом с моим столиком появилась Катька. Я и не заметила, когда закончилась музыка.
– Хорош раскисать! Посмотри, на кого ты похожа, – прошептала она.
– На кого?
– На размазню, вот на кого!
– Что ты взъелась? В конце концов я могу расслабиться или нет?
– Не можешь и даже не имеешь права. Ты всегда была сильной. Если ты перестанешь быть сильной, что тогда остается делать мне?
Я вытерла слезы и постаралась взять себя в руки:
– Извини, я в полном порядке. Катька сделала знак официанту, чтобы он принес виски.
– А тебе разве не нужно петь? – растерялась я.
– Я имею право на пятиминутный отдых. Я не робот. Я же пою в живую. У меня уже голосовые связки болят.
– Ты поешь в живую? – опешила я.
– А ты как думала?
– Не проще ли записать голос?
– Проще, только хозяин никогда на это не пойдет. У нас же ресторан класса VIP. Если я буду петь под фонограмму, мне никто не будет платить те деньги, которые я получаю сейчас. Ладно. Так что у тебя с Глобусом?
– Ничего хорошего. Завтра в пять часов вечера я должна, как штык, быть у “Интуриста”.
– Для чего?
– Глобусу нужно выставить какого-то коммерсанта на деньги, и он не нашел для этого кандидатуры лучше, чем я.
– А ты-то тут при чем?
– Если я окажу Глобусу эту услугу, если, конечно, это вообще можно назвать услугой, то ко мне не будет никаких претензий относительно смерти Мазая.
Катька задумалась.
– Наташка, а может, тебе лучше домой уехать? – чуть слышно произнесла она.
– Не могу, – покачала я головой.
– Почему?
– Во-первых, если я уеду, то все проблемы, которые сейчас лежат на моих плечах, лягут на твои. Во-вторых, завтра утром я встречаюсь со своим курортником. Я только его нашла и не могу так быстро потерять. Ты же хорошо знаешь, как важен для меня этот курортный роман.
– Да в Москве таких курортников пруд пруди! Это здесь он в единственном экземпляре, а там они на каждом шагу.
– В Москве их нет. Он один, понимаешь? Он вообще не из Москвы. Он живет в Германии.
– Но ведь ты сама мне недавно говорила, что курортный роман значит мимолетный. Ты же не рассчитываешь на дальнейшие отношения?
– Конечно, нет, разве я похожа на сумасшедшую?
– Похожа, потому что так рассуждать может только сумасшедшая. Я снова стала нервничать:
– Катерина, если я уеду, то подставлю тебя. По-моему, вся твоя жизнь и так состояла из одних неприятностей, и я не хочу причинять тебе новые.
Катерина погладила мои волосы:
– Спасибо. Ты всегда была настоящей подругой. Скажи, а почему ты недавно плакала?
