Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 2 | страница 128
И я думал про себя: «Я не буду, как отец. Я буду таким, какого нам в пример ставит наш отец». И старался быть таким.
Почему брат Игорь не женился?
Почему в картинах, нарисованных им я всегда вижу красоту, чистоту, отсутствие всякой пошлости и грязи, вижу мечту об этом? Может, он и в самом деле хотел, и невольно выражал в своих картинах это?
Интересно, оказала ли на формирование характеров братьев Жуковых их мать? Что она собой представляла?
Постараюсь при случае узнать это у Н.Д.. Начало откровенному разговору положено.
Люди с таким недоверием подходят друг к другу! Трудно, очень трудно бывает сломать этот лёд недоверия.
Зреет и зреет в душе желание действовать, что-то делать. Ни к корове, ни к поросёнку я не питаю ни малейшей симпатии.
Даже не представляю себе, чего хорошего люди находят в личном обогащении, чего интересного.
Трудно, тяжело, страшно представить человеку, что он уйдёт в небытие, что перестанет существовать. И все-таки это так. Со смертью тело его перестаёт существовать. Перестает существовать индивидуум. Но мысли его, дела его, переданные новому поколению, живут. Вот почему и я говорю, что душа человека, т. е. то, что породил его мозг, бессмертна и живёт в поколениях. И даже не так уж важно знать людям, чьи мысли в них продолжают жить. Важно, что они продолжают жить, если способствуют продлению человеческой жизни, процветанию человечества. Только такие мысли и дела и продолжают жить.
Нет у меня больше друзей, с которыми я могла бы делиться своими мыслями. Но человек не может жить нормально без друзей, с которыми бы мог делиться своими сокровенными мыслям. Теперь ты, дневник мой, заменил мне их. Плохо только, что ты не возразишь, не поспоришь со мной, как бывало Ава моя.
Но зато с тобой можно говорить обо всём. И знаешь, поговорю вот так с тобой, и вроде легче бывает.
Велики потребности человека делиться с кем-то своими думами!
«У вас нет желания поработать пропагандистом?» — спрашивает меня Чувашов В.Е.
«Есть», — говорю.
И вот я на нынешний год пропагандист на заводе (сама туда пожелала), руководитель отделения общества «Знание».
Как-то работа пойдет?
Снова вспомнился «Устный журнал». С какой радостью я несла сообщение о нём В.Г.! А он…. И сейчас мороз по коже продирает, как вспомню, с каким равнодушием он выслушал сообщение о деле, которому я отдавалась душой и от которого в посёлке была большая польза.
Ни одна живинка не засветилась в его глазах, ни один мускул не дрогнул на холодно-равнодушном «руководящем» лице.