Во-первых, в коммерческих кругах поговаривали о странных операциях с наличными деньгами некоего владельца частного предприятия по фамилии Репейников. Он ворочал большими суммами, ссужая предпринимателей под проценты. Долги же предпочитал получать безналичными средствами на свой счет в «Инвабанке». Сам по себе факт, возможно, не играл никакой роли в нашей истории, если б не маленькая деталь: Репейников был близок к Виктору до такой степени, что заявлялся в его рабочий кабинет в любое время дня без предварительной консультации у секретаря. И самолюбивый банкир не роптал — явное наличие неких общих интересов!
Во-вторых, продолжала Геля, многие высказывают сомнение. Да, Виктор богат, но предложенный размер выкупа и для него Сумма. Собрать такую за полдня маловероятно.
— Не в этом ли причина конфликта в лесу? — произнес Никодимыч.
Оч-чень может быть…
— Напрашивается версия: Виктор отказался от моей помощи, поехал собирать деньги. Где-то в процессе этого похитители вошли с ним в контакт и назначили обмен в полдень. Носов переоценил свои возможности, всей суммы не собрал, но все же поехал в лес — поторговаться. Те не уступили, тогда он взялся за пистолет, убил одного из бандитов и погиб сам.
— Похоже, — согласился шеф.
Он поправил ладонью светлые волосы и загрыз по-обыкновению папироску.
— У меня новости тоже имеются… Отыскал я кооперативчик с названием «Эсфирь»…
— Что-то библейское, да? — уточнила Геля.
В этой области человеческих знаний Никодимыч ориентировался слабовато, поэтому сделал вид, что не расслышал вопроса.
— Кооператив — полуразвалившийся вагончик на территории домостроительного комбината. Председателем там был Лебедев Василий Семенович по прозвищу Седой.
— Был?!
— Да, был! Со вчерашнего… нет, с пятницы контора закрылась.
— Временно? — с надеждой переспросила Геля.
Шеф пожал плечами.
— Лебедев забрал портфель с документами, показал квитанцию об уплате за аренду помещения коменданту комбината и тепло распрощался. Заявил, что уезжает из города и надолго.
— А другие работники кооператива?
— Единственная работница — Люба — со скорбью поведала сторожихе о своем увольнении. Даже всплакнула на плече у старушки…
— Секре-туточка?
— Ну, ваа-ще! — фыркнула целомудренная Геля.
— Извините… Делопроизводитель?
Настал черед фыркнуть шефу.
Маленькая, но ниточка! Я приободрился.
— Адресок девицы есть?
Никодимыч протянул листок из блокнота.
— Слушайте, братцы! Не та ли это бабенка, у которой Седой жирует?
