«Если», 2016 № 04 (247) | страница 52
Александр Тюрин
БИТВА ЗА АРКТИДУ
/фантастика
/локальные конфликты
/биотехнологии
То, что было до пробуждения, почти не помню. Провал. Точнее, память похожа на темный и пыльный коридор. Имя, фамилия — вроде знаю. Кажется, был штурманом на грузовом судне, работал на Севморпути. Помню Новую Арктиду, российский плавучий город, вставший на Северном полюсе назло врагам, едва ослабли льды. Пестрые гроздья геодезиков и бакиболов, конструкции и строения, смахивающие на кристаллы кварца и елочные игрушки из золотистой фольги, между ними словно хрустальные ульи — многоуровневые оранжереи, вокруг здоровенные «одуванчики» — преобразователи энергии ветра во что-то осмысленное. Еще помню, как у Новой Земли ветер, бросившийся с ледника, сорвал судно с якоря, развернул и ударил кормой о припай, перекинув меня через фальшборт в бурлящее море. Разве такое забудешь? И помню, как отхватил недвижимость по наследству где-то за бугром. Прогуливался по комнатам и саду, напевая как в оперетте: «Wo wohnt die Liebe, wen soil ich fragen?» Дальше — кошмар: чужие входят через двери, окна и стены моей новой собственности — физиономий не различить, будто в масках; спеленывают меня и тащат туда, где хищно блестит сталь инструментов. Поди догадайся, сон или явь? Похоже, мне прилично почистили голову каким-то ершиком.
Не случалось вам просыпаться оттого, что какой-то шутник плеснул вам на загривок холодной водички или вы сами (скажем, в детстве) описались? Согласитесь, приятного мало. Так вот я проснулся в Северном Ледовитом океане. Под водой, в одних трусах — мокрых, естественно. Еще один сюрприз: мой вес далеко за сто кило, плавать мне удобнее, чем ходить, — и где я столько набрал? Третий сюрприз — я дышу под водой.
Сперва, правда, возникало ощущение удушья и острое желание поскорее всплыть. Но я быстро научился справляться с этим, не давая панике сожрать кислород. Вскоре чувствовал себя вполне уютно во время водных процедур; если не уставал, то не замерзал. Однако по поверхности курсировал катер с вооруженными мужиками и неподалеку, как бы случайно, шевелили ластами несколько аквалангистов с примечательными штуками, похожими на подводный огнестрел. На тот случай, если вдруг закапризничаю и захочу оторваться от экспериментаторов. Вернее, хозяев, которые возникли после провала и держат меня на коротком поводке. Доктор Хартманн, с приклеенной глянцевой улыбочкой, — один из них. Говорит, что мой ребризер — органический имплант, встроенный прямо в легкие, — вытягивает кислород из воды через мономолекулярные мембраны и накапливает в перфторуглеродном геле. Доктор намекает, что я не только жертва ожирения, но и человек весьма устойчивый к перепадам температур, к купанию в ледяной водичке. Значит, весьма подхожу для опытов. Потому-то экспериментаторы меня и зацапали, надо полагать. Хартманн не по-русски изъясняется, но я его понимаю — значит, мне еще и нейроинтерфейс имплантировали.
