К подводной лодке бежал народ, последним — начальник станции, на ходу тыча пальцем в людей: пересчитывал. Самолет удалялся, волоча торпеду. Сто метров, двести, триста, пятьсот… Он становился меньше и меньше, вот оторвался, взлетел…
Торпеду было уже не разглядеть, зато очень хорошо виднелись торосы за ВПП.
— А если не взорвется? — спросил командир.
Тут она и взорвалась.
Торосы разнесло в пыль, и на их месте поднялась высоченная, как показалось всем с перепугу — на полнеба, белая стена. Льдина тяжело ухнула, отчетливо хрустнула и пошла трещать, ломаясь. Потом на полосу, где-то примерно в середине, упало нечто увесистое.
Дедушка, не оборачиваясь, протянул руку и щелкнул пальцами. Командир вложил в руку бинокль.
— Та-ак… Приемлемо. Очень даже приемлемо.
— Это что там?
— Контейнер с «горшком». Целехонек. Эй, куда! Куда-а…
По полосе бежала трещина, и контейнер в нее ухнул.
— Тьфу, блин, — разочарованно буркнул дедушка, отдавая бинокль.
Трещина перестала расти, но полосу искалечила безвозвратно. Появился самолет, без видимых повреждений, облетел льдину, крыльями покачал и ушел на базу — сесть ему здесь было негде.
— Ничего! — утешили снизу, где толпился личный состав. — Все равно послезавтра ледокол придет!
Открылась дверь радиостанции, высунулся связист. Все уставились на него. А начальник зачем-то посмотрел на свои руки — ну понятно, обсчитался.
— Ну так что докладывать? — крикнул радист. — Тонем — или как? Вы давайте определяйтесь!
— Да погоди ты, — отмахнулся начальник станции. — Дай подумать. Не спеши. Может, еще утонем.
А дедушка сидел на своей персональной льдине, придерживая ведро с объедками, и глядел куда-то назад. Глядел очень грустно.
— Убежал мишка, — сказал он наконец. — Испугали мы его. Голодный ушел, некормленый. Эх… Сынок, у тебя на лодке кагор есть? Давай сюда. Я сейчас кого-то причащать буду!
* * *
С ледокола прислали вертолет, чтобы эвакуировать инспектора, а дедушка услал его обратно. Сказал, ему тут удобнее работать, он занят, опрашивает личный состав и готовит аналитическую записку. На самом деле он пил вино с командиром торпедолова — не забывая его опрашивать, естественно. Льдина потрескалась куда сильнее, чем показалось сначала, но не смертельно. Водолазы хотели подводникам набить морды, потом разобрались, что те в общем не виноваты, и решили вместе с ними бить морды техникам, но помешал начальник. Сказал, полностью обесточивать головную часть торпеды не положено по инструкции, там настройки слетят, придется вводить заново. Поэтому и техники не виноваты. Татушка виновата, сволочь, ну так она и есть сволочь, вы сами знаете, ее такой нарочно сделали на страх капиталистам.
