— Почему?
— Это как раз естественно: есть все основания полагать, что возбудитель сперва относился к числу тех, которые вызывают зоонозы, инфекции, распространенные в животном мире, на человека он переключился уже потом… Другое странно: в большинстве случаев такие «переключения» происходят на территории Юго-Восточной Азии и Центральной Африки. А сейчас центром распространения стал Ближний Восток.
Элен сделала еще один глоток. Щеки ее раскраснелись:
— Первым поднял тревогу один врач из Ливана. В журнале Global Outbreak and Response Network — это орган ВОЗ, они тогда еще не собирались ничего секретить — есть его сообщение об «атипичной инфлюэнце». Пять случаев, все местные: от Сирии до Синайского полуострова…
Она посмотрела на меня — и сразу угадала не заданный вопрос:
— Нет. Сейчас мы можем говорить о нескольких смертях, предположительно связанных с пандемией, на всю планету. В основном же симптомы довольно мягкие: небольшое и краткое повышение температуры… Так что у тех, кто против того, чтобы бить тревогу, есть все козыри.
— Тогда и вправду стоит ли? Если у кого-нибудь на несколько дней слегка разболится голова — это ведь не повод для паники. Не вы ли, медики, так часто повторяли нам, что лучше перенести легкую хворь без лечения, чем лупить себя по голове дубиной антибиотиков?
— Если бы дело было только в этом… — Элен тяжело вздохнула. Откинула прядь волос со лба. — Не буду утомлять тебя описанием того, что показали эксперименты на мышах, свиньях, приматах, даже птицах. В общем, возбудитель действует на некоторые сегменты ДНК. Блокирует работу какого-то гена, общего для всего человечества…
Стакан в ее руках почти опустел.
— Наверно, это очень древний ген, раз он оказывается общим и у профессора, и у пекаря… — с улыбкой произнес я. Но Элен даже не заметила моей попытки пошутить. Тихим, но дрожащим от напряжения голосом она объяснила, что речь идет, наоборот, о молодой в эволюционном смысле последовательности, которая есть только у человека и приматов. Что эта последовательность, определенная совсем недавно, является частью так называемой «мусорной ДНК». Которая еще несколько лет назад считалась бесполезным генетическим балластом, да и теперь никому не известно, какова ее функция[2].
— Ну, если пандемия поможет нам избавиться от генетического мусора, то можно только пожелать ей успеха, — сказал я с нарочитым легкомыслием. И тут же развил теорию, согласно которой между человеком и животными всегда существовал тот или иной обмен на молекулярном уровне, — и вот сейчас коллегам Элен предстоит первыми его исследовать, обогнав своих конкурентов из гораздо более именитого Института имени Роберта Коха.
