Вскоре показался мыс Судах на северной оконечности Танаги, и мы напряженно вглядывались, стараясь разглядеть Бобровый. Он был едва различим в тумане, напоминая своими очертаниями гигантский призрачный корабль; его черные вулканические утесы казались грозным предостережением. Эриксон взглянул на них и содрогнулся.
Мы плыли намного южнее Бобрового, осторожно обходя скалы, так как капитан опасался наскочить на рифы, не помеченные на карте. В течение двадцати минут мы преодолевали показанные на карте приливные течения в открытом море, ощущая их на собственном опыте, и обогнув Танагу с юго-востока, очутились в более спокойных водах, где были защищены с кормы. Пока катер медленно пробирался вдоль берега, мы, не отрывая глаз от бинокля, высматривали место, удобное для стоянки. Вблизи северо-восточной оконечности острова нами была замечена небольшая, вдававшаяся в берег бухта. Хотя бухточка и была невелика, она вполне могла защитить нас от ветра, к тому же здесь имелись хорошее дно и покрытый галькой берег. Эриксон согласился бросить якорь, но не ближе, чем в ста ярдах от берега, где глубина достигала семнадцати морских сажен; опасаясь подводных скал, он наотрез отказался рисковать катером и подойти ближе. Если бы я захотел добраться до берега в лодке, мне пришлось бы немало поработать веслами.
Насколько я мог судить, Бобровый растянулся до двух миль в длину и имел около мили в ширину. Потухший вулкан занимал бульшую часть острова, поднимаясь над крутыми рифами на 2900 футов [25]. Сейчас сквозь туман пробивался лишь слабый свет, а моросящий дождик еще больше затемнял все вокруг. И тем не менее земля эта находилась в такой манящей близости, что я принял решение исследовать ее берега, взял себе в спутники кока Флога и первого помощника капитана Кена, и мы спустили лодку.
Плавание в лодке оказалось нелегкой задачей. Нам пришлось орудовать веслами в густых зарослях морских трав. В них было очень трудно продвигаться, но мы с Флогом, перегибаясь за борт, расчищали путь ножами, в то время как Кен подтягивал лодку на веслах.
Наконец, мы втащили лодку на берег, а чтобы ее не смыло волной, подложили камни.
Внезапно сзади нас на берегу за валуном метнулась какая-то тень; затем показалась другая — на острове водились голубые песцы. Потревоженные столь неожиданным вторжением в их владения, они тявкали на нас с мокрых холмов.
У самого берега на рифах покачивался дохлый морской лев. Стояла ужасная вонь, но мы все же подошли ближе, чтобы лучше его рассмотреть. Флог подобрал прибитый к берегу шест и попытался перевернуть им тушу, но она оказалась слишком тяжелой. Его шест просто воткнулся в разлагающийся жир.
