— У него русское название "лопушки", — сказал он, взяв из рук Боба стебель борщевика. Затем он объяснил, как у алеутов принято нагревать широкие листья борщевика и класть припарку на больные места. Стебли этого растения годятся в пищу, но сначала надо содрать с них кожицу, потому что от ее сока образуются такие же болячки, как и от ядовитого плюща. Подобные болячки я видел на губах у деревенских ребятишек, евших неочищенные стебли лопухов.
Старик Диркс взял ветку тысячелистника — растения с белыми цветочками, распространяющими сильный аромат. Это растение часто встречается в луговинах.
— По-алеутски оно называется самихайакс, очень хорошее лекарство. — Он оторвал несколько пушистых листьев и растер их между ладонями. Накладывается на порез, и сок сразу же приостанавливает кровотечение.
Он рассказал нам, что, когда идет кровь из носу, листья самихайакса закладывают в ноздри, а если его заварить как чай, то получится верное средство от болей в желудке и в горле. Я с любопытством разглядывал тысячелистник. Михи тоже говорил мне об этом народном средстве.
Особенно приятно было старику, что мы собрали немного гравилата, научное название которого Geum calthifolium. Он сказал, что это одно из самых сильных лекарственных средств. Когда-то алеуты прибегали к этому растению при лечении незаживающих ран. Рану покрывают мокрыми листьями гравилата, перевязывают, и вскоре она начинает затягиваться и заживать.
Алеуты знали также, что настойка из корней дикого ириса является сильным слабительным средством. Сок корней другого растения — анемона давался больным, перенесшим кровоизлияние. Считалось, что охотник, который ест "олений мох", растущий на высоких склонах холмов, избавляется от одышки при дальних переходах. Диркс нагнулся, чтобы шепнуть по секрету, что одно растение — лютик — помогает избавляться от врагов. Достаточно налить врагу в чай немного едкого сока, и он начнет "сохнуть", пока совсем не зачахнет.
— Этим же способом избавляются и от ворчливой жены, — пошутил Диркс.
Многое из того, что рассказал нам старик об использовании лекарственных растений, было совершенно ново. Дальнейшие поиски в этом направлении могли бы привести к поразительным открытиям, потому что немало наших современных чудесных медикаментов ведут начало от подобной примитивной фармакопеи.
Пока он говорил, мы с Бобом записывали каждое его слово в блокнот. Неожиданно Диркс умолк, потом вдруг засмеялся и сказал:
